Обуздавший «Ночного охотника»

Александр Климов

Владимир ИЛЬИЦКИЙ

Это интервью с Заслуженным лётчиком-испытателем РФ  Героем России Александром Климовым сложилось в два захода – можно даже сказать, в два «вылета».
Оба раза спокойно и наедине поговорить не получалось. Сначала – в Дмитровском Кремле, где волей случая оказалась делегация  самых  знаменитых производственников Мытищинского района. Затем – на Международном авиакосмическом салоне МАКС-2009, там Климов, ведущий лётчик-испытатель Московского вертолётного завода им. М.Л. Миля,  встречал  делегации  тех стран, которые уже эксплуатировали милевские  вертолёты  либо собирались их приобрести. Отвечал на вопросы, если они касались лётных характеристик машин.

Зато  интервью оказалось наглядным —  нас окружали именно те машины, которым Климов «выписал путёвку в небо», в том числе Ми-28Н «Ночной охотник» —  «наш ответ» штатовскому «Апачу». На МАКСе  мы много времени провели рядом в этой машиной. Климов с увлечением рассказывал о характеристиках вооружения. И напоследок я сфотографировал его «на рабочем месте».

— Александр Михайлович, почему всё-таки вертолёт, а не более притягательный, по себе помню, истребитель?
— Отец служил в войсках ПВО на Камчатке, а там, кроме вертолёта, другого транспорта, считай, что и нет. И мне, хотя я ещё был маленький пацан, очень нравился Ми-4. У, думал я, какая здоровская машина.  Вот бы на ней попробовать!  А когда уже в Ульяновске заканчивал школу, там рядом – Сызрать и Сызранское высшее военное  авиационное  училище  лётчиков. Там я стал  военным лётчиком, а в Афганистане – боевым лётчиком.

— Вы различаете военных лётчиков и боевых?
— Ну не так уж… Но всё же участие в реальных боевых действиях многого стоит.

— У вас почти тысяча боевых вылетов в Афганистане. Были случаи неуверенности в машине, на которой  воевали?
— Уверенность была всегда! Даже тогда, когда в один день меня сбили три раза. И все три раза на  продырявленном, как решето, Ми-8, я выходил из-под огня и нормально садился. Пересаживался на другую машину…

— Это что же, вертолётов было больше, чем лётчиков?
— Нужно  было  выполнить задачу — помочь разведгруппе, попавшей в критическое положение. Или вытащить их  оттуда или оказать поддержку.

— А не слаб Ми-восьмой для огневой поддержки?
— Он был вооружён достаточно хорошо. Полный боевой комплект: пулемёты,  ракеты, бомбы.

— «Вертушками» вертолёты, вероятно, называют только в пехоте. А вы сами как себя называли в Афгане?
— «Восьмёрки» (Ми-8) – «пчёлами», «Двадцатьчетвёрки» (Ми-24) — «шмелями».

— Вы ведущий лётчик-испытатель милевских машин, а на камовских «акулах» – летали?
— Летал.

— Чтобы сравнить со своими?
— Когда я был военным лётчикам-испытателем, в мою сферу деятельности попадали и те, и другие машины. С приходом на МВЗ им. Миля —  летаю только на милевских.

— От генерального конструктора фирмы «Камов» Сергея Михеева я слышал, что у  нас разработан вертолёт, который может летать со скоростью 600 км/час, что вдвое превышает нынешнюю… Он считает, что этот проект нужно срочно профинансировать.
— Такая задача – вделать высокоскоростной вертолёт — принципиально поставлена  как для КБ Камова, так и нашему КБ Миля, но пока самая высокая скорость у Ми-24 – 350 км/час.

— В испытатели вас пригласили или сами надумали?
— Настал момент, когда я подумал: вот, всего достиг. Лётчик первого  класса, инструктор, зам. комэска… Надо  бы как-то продолжать расти профессионально, быть администратором – не очень интересно. И я поступил в школу лётчиков испытателей.

— Туда, наверно, так просто не поступишь…
— Конечно, нужны опыт,  подготовка, здоровье плюс экзамены, отбор очень жёсткий.
— По здоровью  для вертолётчиков есть разница  с остальной авиацией?
— При поступлении здоровье оценивается у всех по одной категории. А потом уже допуски к полётам на вертолётах более мягкие, чем на истребителях.

— Вы испытывали самые современные машины. Вкус к этому делу остаётся? Хотелось бы летать и на ещё более современных? Да и буду ли они?
— Конечно, будут! На Ми-38 я провёл первый этап лётно-конструкторских испытаний, дальше машина будет испытываться в полном объёме. Очень удачный вертолёт, который займёт нишу (по весу) чуть выше, чем Ми-8.  Жить и работать он будет долго. Сделан он по абсолютно новым технологиям.

— Тот самый вертолёт с синими полосками, что сейчас стоит в цехе вашего завода?
— Он самый. Сейчас завершается сборка второй машины. Серийно производить её будет Казанский вертолётный завод. Первоначально была задумана широкая кооперация  с ведущими мировыми фирмами по примеру Суперджета, с двигателями от канадской Пратт-Уитни.
Но из-за событий в Южной Осетии  американцы нам подпортили, и было принято решение вернуться к двигателям ленинградской  фирмы им. Климова. Тем более, что наш отечественный ТВ-7 ничем не хуже по характеристикам. Его-то мы и поставим на Ми-38. Пока на нём я достиг скорости  320 км/час. Машина конструктивно дорабатывается, и максимальная скорость, я так ожидаю, будет 350 км/час.
Интересно при этом, что крейсерская скорость — а она определяется минимальным расходом топлива — будет близка к максимальной. Это замечательно! Ведь километровый расход топлива определяет экономическую состоятельность вертолёта.

— Как строятся взаимоотношения КБ и заказчиков вашей техники?
— Испытания делятся на два этапа – «А» и «Б». Первый – этап лётно-конструкторских, доводочных испытаний, когда всё впервые. Заказчики появляются на этапе «Б», когда мы предъявляем им готовую машину с определёнными характеристиками. Каждый заказчик проверяет её по своей программе.
Здесь вы видите тех, кто эксплуатирует нашу технику. Саудовская Аравия, например, заказала большую партию Ми-35. Собирается заказывать – Алжир.  На МАКСе  этот вертолёт, к сожалению, не представлен – летает в Нальчике на высокогорном полигоне. Эта машина – глубокая модернизация многоцелевого ударного вертолёта Ми-24В. Для Венесуэлы-то мы свои испытания, именно как КБ, провели, а для того, чтобы вертолёт приняли на вооружение наши ВВС, проводим государственные испытания. Точнее, заканчиваем, хотя инозазчик вертолёт уже купил. Венесуэла  приобрела большую партию Ми-35 и успешно их использует.

— Вы имеете отношения к двигателисту Владимиру Климову?
— Никакого.
(Очередная делегация проходит от вертолёта к вертолёту. Сопровождающий её менеджер весело обращается к Климову: «Александр Михайлович, хотите на Ансате полетать?» Я перехватываю вопрос…)

— Александр Михайлович, хотите на Ансате полетать? Или после «Ночного охотника» это уже несерьёзно?
— Вот кстати!.. Это у нас в России родилось очередное КБ при Казанском вертолётном заводе. И Ансат – чисто их разработка. Первая машина, которая полностью оснащена приборами по принципу «стеклянной кабины». Новое веяние!

— И чем это лучше?
— С моей — лётной точки зрения – электромеханические приборы лучше. Здесь, посмотрите, сколько приборов выведено на один (всего их пять) экран. Это – дешевле. И ещё – мода. А на самом деле «по стеклу»  летать не проще. Я летал  с этими стеклянными кабинами и в сложных условиях, и в облаках, и ночью, и с очками ночного видения… Я-то знаю, что это не здорово. Ну, просто перелететь с точки на точку без боевого применения, без маневрирования – это ещё  приемлемо. А когда рождаются сложные профиля,  используются горные и высокогорные площадки… На испытаниях Ми-28Н в алжирской пустыне я так треснулся…
(В этот момент тягач подъезжает к чёрному «с ног до головы»  вертолёту Ми-17. Климов показывает на скромно стоящего рядом  с боевой    машиной  лётчика отнюдь не богатырского сложения…)
Сейчас будет летать Салават Садриев, командир этой машины. Вертолёт оборудован тепловизорами. Сегодня все бандформирования ведут боевые действия только по ночам.  И воевать приходится тоже по ночам. Во время конфликта в Южной Осетии эти вертолёты ночью жгли колонны танков, именно благодаря вертолётам их и остановили.

— Ми-28Н участвовал  в войне с Грузией?
— Нет. Мы только что закончили государственные испытания, и ВВС принял это вертолёт на вооружение.

— А как же учения на Гороховецком полигоне, где одна новая машина даже упала?
— Нелепый случай. С режима висения на 50-и метрах лётчик выбрал для стрельбы пушку, но почему-то  одновременно со всех блоков сошли неуправляемые ракеты, да ещё и ветер был сзади, поэтому спомпировал правый двигатель. Вертолёт приземлился, но неудачно – поверхность под ним была неровная.
Ну, это  огрехи, которые убираются чисто математически. Система управления огнём будет устроена так, чтобы на режиме висения ракеты гарантировано не сошли в любом случае. А дальше, когда вертолёт разгонится, запрет на стрельбу ракетами – снимается.

— Расскажите о своей семье.
— Семья у меня чисто вертолётная – женился я ещё в училище, когда мне было 20 лет, и с женой мы живём уже 33 года. Лида владеет авиационной терминологией, участвует во всех застольях, во всех наших профессиональных разговорах на равных. Сын  Сергей учится в  Московском  авиационном технологическом институте имени Циолковского. Дочка Катерина – замужем, живёт от нас отдельно.

— Кроме работы чем-то увлекаетесь? Или  совсем нет времени?
— Практически не остаётся. Работаем день и ночь, командировки, полигоны, горы, жаркие пустыни. Каждый раз задача ставится провести испытания как можно быстрее. (Специалист поднимает на Ми-17 носовой обтекатель. Климов показывает  «решётку» антенны)  Вот – метеолокатор. Мышина у нас получается всепогодная. Определяет в воздухе грозовые образования, и можно выполнить их обход. На больших гражданских самолётах стоят точно такие же локаторы.

— Сколько ещё собираетесь летать?
— Пока есть силы и здоровье. Летать – интересно! И жена мне говорит: «Климов, тебе в жизни здорово повезло, твоя работа – твоё хобби». Я с удовольствием летаю на самолётах и планерах и даже на самодельных самолётах. Один мой приятель собрал уже пятый по счёту самолёт, машина – уникальная.

— Есть в вашей профессии молодая смена?
— В испытатели должны приходить лётчики, умудрённые опытом. Я беру  к нам на фирму уже готовых лётчиков.

— Но каких годов? Шестидесятых?
— Да. Салават, например, – 1965 года рождения… Конечно, сегодня брать надо ещё моложе… Но я беру в основном лётчиков-испытателей из военной среды. Отслужив в армии, к нам они идут с удовольствием. Первый подъём машины в воздух, первое применение оружия – это намного интересней штатных полётов.

— Как вам живётся в Мытищах?
— Отлично! Особенно нравится, что город с каждым годом становится аккуратнее, уютнее и красивей.

Tags: Ильицкий, Климов