Алиса в стране мухоморов

Тим Бёртон сказал то, о чём многие догадывались, но молчали: Льюис Кэрролл не был  детским писателем, и никогда уже не будет после нового фильма про Алису. Читать «Алису» не просто без лингвистической подготовки и взрослым и ребятам,  создать картину — задача ещё более сложная. Однако Бёртону удалось: в результате получился фильм выполнить, который детям до 16 лет смотреть на ночь не рекомендуется во избежание энуреза…

Владимир ХАБЛОВСКИЙ

Многогранную личность можно рассматривать со всех сторон, тогда можно будет  увидеть, как минимум две стороны одной медали. «Наш» Кэрролл, каким мы его знаем, предстаёт добрым сказочником, наподобие  Андерсена: датский сказитель как бы попроще, английский при всём желании не может или не  хочет скрыть своё математическое прошлое. За его спиной угадывается аристократический Оксфорд и научные труды —  «Эвклид и его современные соперники»; «Дублеты, словесные загадки» и др.

Американцы, испорченные психоанализом, ищут в характере Кэрролла всевозможные девиации и находят  чуть ли не всю таблицу Фрейда, в первую очередь, пресловутый комплекс Эдипа,  что заставляет задуматься над особенностями американской логики. Что общего у мифического грека с добропорядочным англичанином: один, сам того не ведая, убил отца и женился на собственной матери, другой никого не убивал, ладил с отцом, а мать потерял в 18 лет.

С большим вниманием можно отнестись к разговорам об «оральной агрессии» писателя, он якобы одержим мыслями о еде и питье (что есть, то есть). А также об элементах «садизма». И это отчасти верно, но только в отношении фильма. Королева червей по каждому поводу кричит «Голову с плеч!» и в точном соответствии с законом Антона Павловича Чехова, который действует и в кинематографе, отрубленные черепа появляются в финале (фильма, не повести) в виде наплавного моста через ров, окружающий королевский замок. Другая королева добрая, белая, подданных не казнит, но когда ей нужно, варит колдовское зелье из отрубленных пальцев.

Да, Кэрролл не был детским писателем, но детей любил, как Майкл Джексон. «Обожаю детей, только не мальчиков!» — признавался он, находил девочек удивительно красивыми без одежды  и не скрывал своих симпатий. Встречался со своими любимицами  в приватной обстановке, писал им нежные письма, фотографировал и рисовал обнажёнными, разумеется, с согласия матерей. В пуританской Англии конца XIX века девочки до 14 лет считались асексуальными! Алиса в его списке была не единственной.
Широко известна её фотография – девочка босая, с распущенными волосами, в одежде, которые по строгим викторианским канонам можно назвать лохмотьями – Алиса попрошайка.

Когда они увиделись впервые, ей было 10 лет, ему – все 30. Обаятельный, стройный 6 футов роста (свыше 180 сантиметров), с тонкими чертами лица, с вьющимися русыми волосами. Плюс хорошие манеры, мощный интеллект и утончённое чувство юмора. Завидный жених, но в 29 лет Кэрролл принял духовный сан и стал диаконом англиканской церкви, к тому же, согласно уставу оксфордского колледжа Крайст-Черч профессора не имели права жениться.

Тим Бёртон знал сомнительные стороны биографии Льюиса Кэрролла и от греха подальше, исключительно по соображениям политкорректности состарил Алису на 9 лет, чтобы никаких аллюзий с набоковской Лолитой!

Потому девица солидно выглядит в сравнении с книжным оригиналом, озабочена матримониальными хлопотами и не от хорошей жизни плюхается в кроличью нору, рассчитанную в лучшем случае на щуплого подростка. Слава богу, мягкая посадка прошла в штатном режиме.
И куда же попала девушка, пролетев 4 тысячи миль до центра земли? В Преисподнюю, в Царство Теней, в метро или на Землю Санникова. Нет, с математической точностью Кэрролл направил Алису в страну мухоморов.

Англичане весьма осведомлены в растениях, способных причинить удовольствие – чай, кофе, какао, индийская конопля, в заморских пряностях, но грибники из них никакие. Жареные маслята, солёные грузди, солянка с грибами и рыжики в сметане для них были и есть пустой звук.

У Шекспира ведьмы варят грибы, но не для того, чтобы ими питаться. Поэтому говорящая гусеница с кальяном в зубах на шляпке гриба-великана выглядит подозрительно. А её совет попробовать на вкус гриб, похожий на гигантскую поганку, так запросто взять и откусить, без термической обработки, даже кипяточком не ошпарив, следовало бы проигнорировать.

Но Алиса по простоте душевной послушалась, и её стало колбасить. С телом начали происходить бог знает какие метаморфозы, насекомые заговорили, а цветы показали свои настоящие личики, на удивление возрастные, откровенно старческие! Кто бы мог подумать! Но если подойти к цветку с человеческими мерками, то так и должно быть. Почка – это рождение, детство, бутон – юность, цветение, а когда лепестки распускаются,  увы, старость!

Кэрролл знал, о чём писал. Бёртон с полным пониманием снимал. Он не силён в математике, но в мексиканских грибах смыслит не хуже англичанина. И знает, как делаются блокбастеры.
— Прежние фильмы об Алисе были всегда о девочке, пассивно предающейся удивлению, а вокруг — множество странных персонажей. Мы попытались превратить это в историю, полную эмоций, и которая создает настроение…

Судя по тому, как кинематографисты обошлись с текстом, Льюиса Кэрролла использовали как таксиста. Доехали на его «Антилопе Гну» до нужного места и похлопали по плечу: спасибо, парень, дальше мы как-нибудь сами!

Нельзя было оставлять бедную девушку на произвол киношников: её обижали на каждом шагу. Безумный шляпник, личность незначительная, второстепенный персонаж, вырос на глазах – и грибков ему не потребовалось. С глазами у него творится непонятно что – красные, воспалённые, то ли конъюнктивит у него, то ли вампиризм. Червовая королева в добавок к своему карточному королевству, отхватила шахматное, и установила диктатуру. Ужасный Бармаглот (Змей Горыныч) буквально озверел, прилетел из соседней сказки, чтобы обидеть Алису, и слава богу, получил достойный отпор, однако  перед смертью ухитрился тяпнуть девушку за руку!

Нет, совсем не так это было у Кэрролла, гораздо веселее, симпатичнее (текст приводится с купюрами в переложении для девушки):

Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по паве,
И хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове.
О бойся Бармаглота, ты! Он так свирлеп и дик,
А в глуще рымит исполин — злопастный  Брандашмыг!
Но, взяв с собою меч и щит, полна высоких дум.
В глущобу девушка спешит под дерево Тумтум.
Стоит под деревом и ждёт, И вдруг граахнул гром —
Летит ужасный Бармаглот и пылкает огнём!
Раз-два, раз-два! Горит трава, взы-взы — стрижает меч,
Ува! Ува! И голова барабардает с плеч!
Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве.
И хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове.

Короче, никакой политики. А в картине её сделали терминатором, Рэмбо, Пятым элементом. Домой, на землю, после всех перипетий Алиса вернулась вся на нервах. Поругалась с женихом – да, он не Джонни Депп, не шляпник, с некоторой безуминкой в глазах и костюмах, а простой аристократ – всего-навсего. И отправилась в Китай. Если она продолжала оставаться в том же времени, в каком и положено быть современнице Льюиса Кэрролла, а именно в конце 19-го века, то там ей самое место, коль скоро она хотела поучаствовать в опиумной войне, которая вот-вот начнётся!

Tags: Хабловский