Морозный день в Угреше

Ровно 630 лет назад  на этом месте Великий Князь Московский Дмитрий Иванович обнаружил висевшую на сосне икону Святителя Николая. Со 120-тысячным войском князь шёл воевать «грозного темника» Мамая и  счёл явление иконы счастливым предзнаменованием. По легенде, обрадованный князь воскликнул, что икона «угреша сердце моё!» То есть – согрела…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ

Фото автора

Выразительное слово закрепилось, как название места – Угреша. А основанный по распоряжению Дмитрия  Донского монастырь (на это указывают косвенные сведения) получил название Николо-Угрешского. Было время – своими размерами и богатством он конкурировал с Троице-Сергиевой лаврой.

Пострадавший от рук советской «богоборческой власти», монастырь восстанавливался всё последнее 20-летие. К моменту моего посещения – аккурат в день рождения 17 февраля – подошла к завершению самая кропотливая работа – роспись Спасо-Преображенского собора. По этим росписям можно изучать изначальную историю Руси. Изображён здесь и многофигурный эпизод с иконой.

Другим напоминанием об этом событии и о победе русских над Мамаем является, как игрушка, нарядная часовня Святителя Николая Чудотворца. Она сооружена  в 1893 г. по проекту архитектора Александра Каминского  во время царствования  Александра III, о чём гласит надпись на её восточной стене.
В советское время, вероятно, из-за своей «удобной» формы, часовня служила трансформаторной будкой.

Первоначальный вид ей был возвращён в 1998 г. Освятил часовню, как и все остальные монастырские постройки – по мере завершения их реставрации —  патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. До своей смерти  он  оставался наместником Николо-Угрешского монастыря, затем эта должность перешла к митрополиту Кириллу.

Самой древней из монастырских церквей на сегодняшний день является церковь  Успения Пресвятой Богородицы, «устроенная» на втором этаже государевых и патриарших палат  во второй половине XVII века для Алексея Михайловича.

Царь более 40 раз посещал монастырь специально, а также заезжал по дороге в «потешное великокняжеское» село Остров, расположенное на противоположном берегу Москвы-реки.

Конечно, за прошедшее время вид палат и церкви несколько изменился. Но Успенская церковь оказалась единственной, где под слоем краски сохранились первоначальные фрески. В других  церквях все они были уничтожены напрочь…
Отдельное помещение в церкви выделено под хранилище ковчегов, в каждом ковчеге по нескольку десятков «гнёзд» с частицами мощей наиболее заслуженных личностей. Под круглым «гнездом» — бумажка с именем. Если поискать, можно найти мощи военного инженера, а затем святителя и духовного писателя Игнатия Брянчанинова, знавшегося с композитором Михаилом Глинкой…
Посещали царские особы Угрешу и до  Алексея Михайловича. Василий III, Иван IV Грозный, Борис Годунов. Грозный одарил монастырь уникальной иконой «Спас на Убрусе: «Не рыдай Мене Мати».

Когда в 1940-х годах собор Святителя Николая Мирликийского (построен в XVI в.) был разрушен, икона Святителя Николая оказалась в  Третьяковской галерее, Спас – в музее-заповеднике Коломенское…
Изначально монастырь был деревянным. Поэтому крымскому (перекопскому) хану Махмет Гирею в 1521 году – при великом княжении Василия III, отца Ивана Грозного — не составило труда сжечь обитель. Подступал он и к Москве, но штурмовать её не решился.

Собор Святителя Николая в Смутное время разграбили и  вновь осветили после изгнания поляков в присутствии  молодого царя Михаила Фёдоровича.
Побывали в монастыре Лжедмитрий I, а затем и Лжедмитрий II  с их «общей» женой «царицей московской» Мариной Мнишек.
Смута или нет – русское общество никогда твёрдым единением помыслов и дел не отличалось. Настоятель монастыря  игумен Иона был в рядах московского посольства, которое в сентябре  1610 года  предложило русский престол польскому королевичу Владиславу.

Но отец Владислава, король Польши, Швеции и пр., и пр. Сигизмунд III  приказал бросить послов в темницу, что и было исполнено в Киеве (в то время – в составе Великого княжества  Литовского).

В XVII веке монастырь был обнесён  белокаменной стеной с башнями, три из них сохранились. Восьмигранные башни напомнила мне башни  Спасо-Прилуцкого монастыря в Вологде.

Довольно вычурная «Палестинская стена» — её начали строить в 1866-м из красного кирпича с нарядными башенками – выглядит как явный новодел.
Надстроенная в XIX веке башня над Святыми вратами – в них мы входим с Никольской площади – в 1930-е годы была взорвана большевиками. Сразу слева за восстановленными воротами – трапезная, обслуживающая посетителей.

Где-то здесь, между прочим, держали в заточении участников Медного бунта 1662 года – против введения медных денег правительством Алексея Михайловича. Бунт был подавлен с бешеной жестокостью, каковой отличались и монастырские тюрьмы.

В 1666-м пленником монастыря оказался протопоп Аввакум. Видимо,  перед отправкой в Пустозёрск, в тот момент,  когда на церковном  соборе его лишили сана и прокляли, а  писатель в ответ провозгласил анафему архиереям. Похоже, именно в Угреше его посетила  столь же истово державшаяся старой веры боярыня Морозова…

Аллеей от Святых ворот прямым ходом проходим под колокольней – её начали строить  в 1758-м.  Сегодня это серьёзной высоты башня (с церковью) о восьми ярусах с часами.

За ней во всей красе открывается Спасо-Преображенский собор. Заложен он в дни празднования 500-летия  монастыря – и проектировался по образу и подобию Московского Успенского собора – сначала, неудачно, архитектором Борисом Фрейденбергом, автором Сандуновских бань, затем – уже упоминавшимся Александром Каминским, в будущем – мужем Софьи Третьяковой, сестры Павла Третьякова.

Строительство прекрасного пятиглавого собора закончилось в 1894-м, почти на сломе времён. Всё внутреннее убранство, включая росписи, было выполнено по рисунком Каминского, хотя самого архитектора к тому времени уже уволили  с «архитектурной службы».
Причина была вполне «современная» — обрушился спроектированный им доходный дом Московского купеческого общества. Строили его аврально и с нарушением технических нормативов, а занятый собором архитектор  слишком доверился своим помощникам…

«7 июля 1925 года, — рассказывает протоиерей Олег Пэнэжко  в книге «Город Люберцы и храмы Люберецкого района», — собор был закрыт. Сняты купола, устроены межэтажные перекрытия, искажены пропорции существовавших окон и пробиты новые. В храме размещались фабрика-кухня, столовая, разные мастерские, учебные аудитории завода-втуза, спортзал.
В 1927 г. в монастыре поселили 1300 беспризорников. Люберецкая коммуна ОГПУ №2 существовала до 1937 г. После ареста наркома внутренних дел Г.Г. Ягоды начались аресты руководителей и сотрудников коммуны, 22 человека были расстреляны, коммуна закрыта. К 1980-м годам собор пришёл в руинированное состояние…»

Когда в конце 1990 г. Николо-Угрешский монастырь вернули Русской Православной Церкви, началось его возрождение.
Вход в монастырь, как мы убедились, свободный. В главном его соборе, принявшем первоначальный облик, можно купить брошюры, рассказывающие как об истории монастыря, так и отдельных его храмов.

Многие посетители удивляются не свойственной русским храмам скульптуре. Увенчанный терниями Иисус Христос (?) сидит в узкой клетке о двух дверцах сверху и снизу. Нижняя дверца приоткрыта.  Я собирался сделать фотографию, чтобы в кадре оказались женщины, ставящие свечи на большой подсвечник.
— Кто это такой? – спросила у меня одна из женщин, опасливо косясь на скульптуру.
— Человек в заточении, — отвечаю.
— И что это значит?
— То, что все мы однажды можем оказаться в заточении… Да  вы ставьте свечки-то, ставьте!
— Нет уж… — и женщины пошли дальше.  Вроде как не в России живут… И не в городе Дзержинском находятся…

Алексей Михайлович Романов. «Немало лиц чувствовали на себе тяжесть царской опалы…» (В.В. Назаревский)

Марина Мнишек. Гравюра из книги Станислава Гроховского «Праздничная жизнь», 1606

Отличные летние виды монастыря – на сайте www.mochaloff.ru/dzerzhinsky

Tags: Ильицкий, Угреша