Утомлённые Михалковым

22 апреля 2010 г. – в день премьеры фильма «Утомлённые солнцем-2. Предстояние» — Зураб Церетели перестал быть единственным творцом чудовищных по размеру художественных произведений…

Владимир ХАБЛОВСКИЙ

Искусство кино сродни кулинарии: из ерунды можно сделать конфетку, а можно и наоборот – испортить качественные продукты. Китайцы на год закапывают яйца в навоз и получают бюджетный деликатес с пикантным вкусом. Что получилось у Никиты Сергеевича, выясним позднее, скажем только, что над продолжением своего шедевра «Утомлённые солнцем» (Оскар американской киноакадемии за лучший иностранный фильм) он трудился 8 лет! Это не рекорд. Леонардо да Винчи писал Джоконду всю сознательную жизнь, Алексей Герман снимает «Трудно быть богом» Стругацких и того дольше.

А что касается затрат, то да, такого в истории России с момента основания ещё не было — $55 миллионов! Фильм про Отечественную войну по стоимости приблизился к бюджету войны локальной, скоротечной, наподобие грузино-югоосетинского конфликта.

Ранний Михалков укладывался в обычный формат – час, час с четвертью. Но советский зритель чего-то не понимал, не успевал вникнуть и уходил с середины сеанса, не досмотрев до конца «Рабу любви», «Родню». И, чтобы достучаться до каждого зрителя, сеанс пришлось увеличить в три раза.

«Предстояние» нельзя смотреть в легкомысленной американской манере с попкорном и  колой, тем более с пивом, потому что спокойно усидеть в кресле 3 часа без перерыва, под воздействием спецэффектов не всем под силу. Каждые 10 минут танковая атака, каждые 15 – бомбёжка, не говоря уже о такой мелочи, как ружейно-пулемётный огонь.

Подлые фашисты сбрасывали вместо бомб дырявые бочки, они не взрывались, но ужасным воем сводили людей с ума. Михалков к этим бочкам прибавил Dolby sound, о котором фрицы понятия не имели, словом, сделал всё возможное, чтобы зритель не успел добежать до туалета. Суровая правда искусства: в кино, как в жизни, и даже хуже.

Слава богу, новейшие достижения кинематографа не выходят за плоскость экрана: зрителя бьют по ушам, но дыма, гари, вони он не чувствует. И ни одна пуля, ни один рикошет не улетел в зал и не прошил кого-нибудь насквозь. Но это вопрос времени.

Наконец-то вспомнили Господа: поняли, что пожелание «бог в помощь», надо понимать буквально. Также как и то, что Всевышний вмешивается в ход событий по собственному произволу и без напоминаний, не оставляя без внимания даже такой незначительный процесс, как выпадение волос. Что уж говорить о военных действиях и киносъёмках. Заметим, что молодой Михалков играл и снимал кино ничуть не хуже, чем сейчас, когда целиком погрузился в религию. Оно и понятно: когда держишь голову над поверхностью, дышится легче.

Как знак свыше надо расценивать то, что сценарий писали  вчетвером: Никита Михалков, Александр Новотоцкий-Власов, Владимир Моисеенко и Глеб Панфилов. Потом свалили всё в кучу, а надо бы по отдельности снимать: «Предстояние» от Михалкова, «Предстояние» от Новотоцкого-Власова, от Моисеенко, от Панфилова.

Но вернёмся на кухню. То ли на сладкое, то ли на Михалкова слетелись актёры первой величины: Вячеслав Тихонов, Валентин Гафт, Алексей Петренко, Сергей Маковецкий и др.  Меркантильные мотивы, как утверждается, отступали на второй план перед желанием сниматься у Никиты Сергеевича. За роли эпизодические и проходные боролись, как за место у Кремлёвской стены.

Сергей Гармаш, которому на роду написано играть казаков или разбойников, преобразился в  безногого священника  на несколько минут, чтобы, проплывая мимо Нади (Надежды Михалковой), уцепившейся за немецкую мину, совершить над перепуганной девушкой обряд крещения. Если бы фильм снимали до 1991 года, на месте попа был бы политрук с партийным билетом в руке для вручения новоиспечённой коммунистке.

Тогда был соцреализм, сейчас капреализм, направление радикально поменялось — обращение с историей осталось прежним, то есть исключительно бесцеремонным. Великая Отечественная Война приобрела религиозный окрас. Вермахт крушил Красную армию под девизом «Gott mit uns», и наши бежали, не зная, что на это возразить, пока не вспомнили про Крестную силу.

Когда вместе с «Катюшами», Илами и Тридцатьчетвёрками в ход пошли хоругви, молебны и чудотворные иконы, ситуация на фронтах радикально поменялась. Достаточно было облететь Москву с образом Пресвятой Богородицы, ударить в колокола — и враг бежал от стен столицы. Жаль, что такая светлая мысль в своё время не пришла Михаилу Илларионовичу Кутузову…

Михалкову хватает опыта и здравого ума, чтобы трезво оценить шансы на коммерческий успех картины, равные нулю. Равно как и виды на мировое признание. Америка откупилась Оскаром, когда нужно было поддержать молодую российскую демократию, а теперь, может быть, жалеет о содеянном. Следующий по значимости приз – пальмовая ветвь Каннского фестиваля. Во Францию Никита Сергеевич повезёт адаптированный вариант – вырежет всё, что способно вызвать раздражение у европейской публики. Дорогим получится, если, конечно, получится, приз – на $55 млн.

Можно было иначе распорядиться бюджетными средствами, но от работников искусства никто не требует немедленной отдачи. Кинематограф занял очередь у кассы намного раньше автопрома, но никто не требует от него шедевров или просто качественной продукции, хотя бы на уровне корейских автомобилей. Да и сам он не спешат бросить вызов Голливуду, Боливуду, Гонконгу – живёт своей фестивально насыщенной жизнью, не заботясь о том, что на фоне кризиса скандально весёлая тусовка напоминает пир во время чумы.

Шансы «Предстояния» завоевать международное признание, по мнению критиков, невелики: сценарий никакой, вместо сюжета спецэффекты, натурализм невыносимый, актёры играют невнятно и вообще лучше бы этому фильму остаться легендой. В таком случае слоган следует дополнить:  «Великое кино о Великой войне,   великого режиссёра на невеликие деньги с великими актёрами».

Tags: Хабловский