В городе раскаявшихся грешников

Фото Андрея Паньшина

4 октября — День памяти Франциска Ассизского

Татьяна БЕЛОВА
Фото автора

— Тань, что это у тебя за крест такой интересный?
— Францисканский, привезла из Ассизи. Кстати, это знак раскаявшихся грешников!
— Тогда понятно, почему ты его носишь…      
                                          (Из разговора)    

 
Первый раз я попала в Ассизи в 1994 году. Тогда я мало что знала  об этом городе, расположенном на склоне горы Субазио, о святом Франциске и о братьях-францисканцах. И уж никак не предполагала, что  в Ассизи самым нужным для меня словом станет «чимитеро» — кладбище…

Наш сопровождающий Анджей показал и рассказал нашей туристической группе всё что мог. Мы побродили по средневековым улочкам, посетили базилику Сан-Франческо и полюбовались фресками Чимабуэ и Джотто.
— А теперь свободное время, — объявил Анджей, — сбор ровно в 14.00 на паркинге. Кто опоздает – будет добираться в Римини своим ходом. Если заблудитесь, спросите, как пройти к кладбищу, паркинг  — возле него…

Умудрились заблудиться четыре человека, в том числе и я. До отъезда автобуса оставалось 15 минут, и мы в отчаянии бросились к такси. Водитель, как назло, не знал ни слова по-английски, а мы не говорили по-итальянски. На наше «паркинг, паркинг!» он только пожимал плечами и мотал головой. И тут мы вспомнили – «возле кладбища»… Но как это слово будет по-итальянски, Анджей нам не сказал!

Наша могучая кучка, проявив недюжинные интеллектуальные способности, вспомнила родственное выражение (по крайней мере, нам оно таким казалось)  –«memento mori» — «помни о смерти». Одновременно и очень возбуждённо мы стали повторять водителю: «Memento mori! memento mori!». Итальянец заметно напрягся, но так и не смог уяснить, что нам нужно.

Внезапно  меня осенило. Я достала блокнот, ручку и нарисовала гроб и могилу с крестом… «О, чимитеро!» — понял, наконец, водитель и за пять минут довёз нас до назначенного места…

Прошло 15 лет, и судьба вновь привела меня в Ассизи. Только на этот раз я уже знала, куда и зачем ехала.

Дорога в город

В этом итальянском городке,  в сердце Умбрии, свой собственный отсчёт времени. Он начался в 1182-ом году, когда   в семье зажиточного торговца тканями Пьетро Бернардоне родился мальчик Франческо, ставший в последствии родоначальником нового католического ордена и «самым святым из святых».

Младые годы будущий Франциск Ассизский проводил в праздном веселье и  кутежах. Потом воевал, пережил плен и тяжёлую болезнь, а в 24 года избрал свой новый путь — отрёкся от земных благ и стал творить добро всеми возможными способами. Проповеди, с которыми Франциск обращался  к людям, были просты и понятны, а  начинались они всегда одинаково — «Мира и добра!».

Улочки Ассизи

Я шла по узкой улице Ассизи, повторяя про себя эту замечательную фразу, ставшую девизом францисканцев. Она мне показалась созвучной лозунгу хиппи – «Make Love, Not War» («Занимайтесь любовью, а не войной»). Кстати, именно святого Франциска некоторые считают первым хиппи, а его родину Ассизи называют «городом мира», Меккой для свободомыслящих философов и романтиков.

Вид на Умбрийскую долину

Многие дома Ассизи потемнели от времени, но те, что были построены из бело-розового камня, добытого на горе Субазио, поражали своим светлым и не по годам свежим обликом. Слева от меня простиралась Умбрийская долина — заплатки вспаханной земли, седые оливковые рощицы и абрис гор  в голубой дымке – мечта художника. Эти милые пейзажи мелькали то тут, то там, вписываясь в рамки старинных арок и в просветы между домами.

По этим улицам ходил и Франциск Ассизский, создавая вокруг себя атмосферу искренней любви и добра. Когда он появлялся возле чьего-то дома, в окружении своих духовных братьев, матери запирали сыновей и не выпускали их из дома, дабы не последовали они за странствующим проповедником. Удержаться действительно было трудно.

Недаром Франциска называли «Alter Christos» (Другой Христос), он необыкновенно точно следовал учению Христа, во многом повторял его путь и был столь же убедителен и харизматичен. На вопрос, кто они такие, Франциск со товарищами обычно отвечали просто: «кающиеся грешники». Кстати,  католики считают святого Франциска третьим по значимости для христианской веры (после Иисуса Христа и Девы Марии), а с 1939-го года он является ещё и покровителем Италии.

В 1228 году  в возрасте 44 лет Франциск умер, а спустя два года был признан святым. Его похоронили на Адовом холме, на том самом месте, где  раньше казнили преступников (собственно, отсюда и название). Надо ли говорить, что после захоронения Франциска, холм стали называть Райским?

Вид на базилику Сан-Франческо

На следующий день после канонизации святого Папа Григорий IX заложил первый камень в основание базилики Сан-Франческо. К этому главному храму ордена францисканцев я  и направлялась.

Честно говоря, на сердце было неспокойно. Я помнила свой восторг от увиденного  в базилике 15 лет назад. И знала, что через три года после этого, 26 сентября 1997 года, здесь произошло сильное землетрясение. От него пострадало несколько городов, в том числе Ассизи. Особенно досталось базилике Сан-Франческо.

Повторное землетрясение, случившееся через несколько дней, добавило разрушений и зданию, и бесценным фрескам. Рухнул и фасад собора, устоявший после первого удара стихии. Понадобилось девять лет и миллионы евро на восстановительные и реставрационные работы. Но, всё равно, многое было утеряно безвозвратно. По некоторым оценкам, 20 процентов росписи вообще не подлежит восстановлению. Никогда.

Базилика Сан-Франческо

В конце улицы показался верхний храм базилики Сан-Франческо. Храм нижний располагался под ним, и я его смогла увидеть, подойдя поближе. Этот уникальный двухэтажный собор является частью монастырского комплекса Сакро-Конвенто (Святого Монастыря). В монастыре живут братья-францисканцы. Милые ребята, но только очень быстрые. Когда я пыталась кого-то из них сфотографировать (знаю, это делать не положено, и вообще бестактно, но снимки-то нужны!), они так шустро убегали, что были почти неуловимы.

Неуловимые францисканцы в монастырском дворике

Как только я оказалась на территории монастыря, пошёл дождь. Откуда он взялся, если минуту назад над моей головой было голубое небо? Ох, грехи мои неотпущенные, не иначе как они добавили мне отягощения!

В монастырском магазинчике продавались францисканские кресты в виде буквы «тау». Святой Франциск особо чтил этот знак – символ «обратившихся» грешников, знак покаяния и обновления во Христе. В книге пророка Иезекииля  Господь говорит ангелу, чтобы тот прошёл посреди Иерусалима и на челах людей скорбящих обо всех мерзостях, сделал бы знак Тау.

Считается также, что Тау по форме соответствует кресту на Голгофе, к которой ещё не прибита табличка Пилата. Францисканцы уверены, что те, кто будет носить Тау, удостоятся милосердия. Кстати, базилика Сан-Франческо в плане имеет Т-образную форму. Практически, та же Тау.

Я  купила «знак покаяния» себе, а заодно и своим знакомым греховодникам. Покупка францисканских крестов отвлекла меня от грустных мыслей, связанных с землетрясением. Вспомнила я о прошедшей трагедии, только оказавшись в верхнем храме.

Большинство находящихся там фресок смутили меня слишком яркими красками. Сразу видно, реставраторы руку приложили. Но и такое неидеальное восстановление оказалось возможным далеко не везде. Например, потолочная фреска Чимабуэ, на которой изображён евангелист Матфей, раскололась на 120 тысяч фрагментов.

Часть этой фрески из 20 тысяч кусочков восстановлена, ещё сто тысяч ждут других времён и других технологий. Несмотря на фантастические старания, реставраторами восстановлено только четверть всех росписей, что в абсолютных цифрах составляет 180 квадратных метров бесценного наследия человечества.

Я перешла в нижний храм. В нём царили полумрак и тихая печаль. Это было правильно и абсолютно понятно, ведь именно здесь находился вход в  подхрамовую часовню (крипту) — место упокоения святого Франциска. Спустившись по крутым ступенькам вниз, я оказалась в небольшом тёмном помещении.

Посередине был склеп. Возле него несколько человек беззвучно молились, некоторые – коленопреклонённо. Я подошла ближе… Вот говорят, существуют на Земле особые места силы. Могу сказать абсолютно точно, что одно из таких мест – в крипте ассизской базилики. Что-то подобное я испытывала только в Дивеево, возле мощей Серафима Саровского. Наверное, это и есть энергия «мира и добра»…

Спустя какое-то время я вышла на улицу. Удивительно, но над городом опять светило солнце. Куда подевались дождевые тучи, пока я находилась в соборе? Непонятно.

Возле базилики Сан-Франческо моё внимание привлекла скульптура всадника на лошади. Оба — с понурыми головами. Видимо, это был Франческо Бернардоне, уже практически готовый к  духовному подвигу, но ещё не сошедший с коня, не отказавшийся от собственности и не сменивший дорогую одежду на серый хабит.

Хабит можно купить в магазине

Сувенирная кружечка-францисканец

В Ассизи этот хабит (монашескую рясу) можно увидеть не только на братьях-францисканцах, но и в магазине. Важным дополнением к ней является белый пояс-верёвка с тремя узлами, символизирующими три добродетели — послушание, целомудрие и бедность. В нашем реальном мире последний узел вызывает самые большие сомнения. Мы все хотим жить хорошо, вкусно есть и мягко спать.

Кстати, для того, чтобы приехать в Ассизи, тоже нужны немалые средства (я не рассматриваю вариант прохождения пути от Мытищ до Ассизи пешком — в хабите и в сандалиях на босу ногу). А вот монахи-францисканцы по-настоящему бедны и, в соответствии с уставом ордена, лишены всякой собственности. Даже их монастырь принадлежит не им, а Ватикану. Ну, что тут поделаешь, назвался францисканцем — снимай последнюю рубаху, надевай хабит и вяжи узлы.

Недалеко от магазина монашеских принадлежностей располагалась сувенирная лавка. Перед ней на маленьком стульчике гордо восседал деревянный Пиноккио. Надо сказать, итальянцы очень любят этого длинноносого человечка (причём гораздо больше, чем мы своего Буратино). Его можно встретить  в любом городе Италии,  в каждом магазине сувениров. Но для меня Пиноккио и Буратино вообще ничем не отличаются, и я равнодушно прошла мимо.

Тем временем, дорога привела меня на длинную и узкую Ратушную площадь (Пьяццу дель Коммуне). Когда-то здесь был древний римский Форум. Напоминанием об этом является невысокая церковь с античным портиком — Санта Мария Копра Минерва, бывший храм Минервы. К церкви примыкает 45-метровая Ратушная башня  с гибеллиновскими зубцами. Её построили в конце XIII века, и к Франциску Ассизскому она никакого отношения не имеет.

Ратушная площадь

Зато дальше, буквально в двух шагах от Ратушной площади, находилась часовня Chiesa Nuova, напрямую связанная с жизнью святого. Её построили в XVII веке на том самом месте, где родился Франциск Ассизский.

Chiesa Nuova

Удивительная вещь: что в крипте базилики Сан-Франческо, что в «рождественской» часовне, везде отсутствует охрана. Где почётный караул возле мавзолея? Где суровая тётенька со словом «нельзя» в пылающем взоре? Ничего подобного нет. Есть только мир, добро и необыкновенное спокойствие. Как тут не почувствовать себя  немного францисканцем!

Хотя нет, это же сугубо мужская община. А нам, представительницам слабого пола,  прямой путь в орден «Бедных женщин», кларисс. У истоков создания этого ордена стояла духовная ученица Франциска Ассизского – святая Клара (Санта Кьяра). Предание гласит, что 18-летняя девушка из могущественного аристократического рода Оффредуччи Фавроне вдохновилась речами странствующего проповедника и бежала из дома (не без помощи Франциска, конечно).

Ничего удивительного в этом нет. Если матери боялись, что их сыновья последуют за «кающимся грешником», то что говорить о трепетной девичьей душе, открытой для любви и романтики, а ведь Франциск Ассизский был, безусловно, романтическим героем.

Недалеко от часовни Chiesa Nuova, на площади Святой Клары, находится базилика Святой Клары. Начали её строить в XIII веке, а достраивали аж в  XIX-м. Если сравнить этот собор с верхним храмом базилики Сан-Франческо, то можно увидеть большое сходство, особенно в фасадной части. Видимо, все совпадения неслучайны и ещё раз подчёркивают духовное родство между двумя святыми.

Взять, например, всё ту же бедность, возведённую в ранг абсолютной добродетели, как для францисканцев, так и для кларисс. Так вот, когда монахине Кларе было чуть больше 20-ти лет, действующий на тот момент Папа пожаловал ей «привилегию бедности». Это означало, что никто не имел права принуждать Клару к принятию какой-либо собственности. Кто сегодня из нас с вами способен не то что принять, а хотя бы понять такую, прости Господи, «привилегию»!

Базилика Св. Клары

В крипте собора покоится тело основательницы женского монашеского ордена кларисс святой Клары, и это логично. Странно другое: почему-то именно в этой «женской» базилике хранятся ряса и требник самого Франциска Ассизского.

Я поклонилась в пояс доброй женщине. Святая Клара была интересна мне не только как духовная сестра святого Франциска, но и как официальная покровительница телевидения. Да, это чистая правда. А всё дело в том, что с 30-ти лет Клара тяжело болела и была прикована к постели, посещать мессу она не могла, но благодаря своим необыкновенным духовным силам видела происходящее действие на стене своей кельи. Ну чем ни первая в истории прямая телетрансляция?

Время в Ассизи пролетело незаметно. Пора было покидать этот гостеприимный «город мира». Я шла по направлению к паркингу, а мой жадный взгляд и всегда готовый к работе фотоаппарат продолжали выхватывать из окружающего пространства памятные картинки – узкие улочки, уходящие в неведомое лестницы, балконы с красной геранью… 

Мокрая после дождя дорога  и безоблачное небо – мой предпоследний снимок. А завершающее фото  я сделала метров за 30 до автобуса, при спуске с лестницы. На кустарнике, среди ярко-зелёной листвы сидел чудесный подалирий, крупная красивая бабочка из семейства парусников…

Дорога из города

Я не  буду утверждать, что это прилетела душа святого Франциска, желая проводить меня лично. Нет, я не настолько самонадеянна и одновременно наивна. Мы ведь взрослые люди и прекрасно понимаем, что иногда бабочка – это всего лишь бабочка.
 

Подалирий

Tags: Ассизи, Белова, Италия