Три сюжета из Владислава ХОДАСЕВИЧА
Триптих-2
Владимир ИЛЬИЦКИЙ
2011 г.
Фото автора
1.
Здравствуй, песенка с волн Адриатики!
Из черновиков
1916
В дремоте на пароме «Принц Венеции»
(со скоростью галеры из Далмации)
плыву – дворцы увидеть и фортеции,
крылатых львов,
не склонных к декламации.
Ещё не наигрался я в солдатики?
Эй, где лихие наши офицерики?!.
Они остались в песне Адриатики,
звучащей и в сраженьях –
без истерики.
Под ядрами, под саблями и стрелами,
«святыми» осененные знамёнами,
остались в песне этой – неумелыми,
непризнанными и…
непобеждёнными.
17 декабря, вечер
2.
Там, где газетчик вопит о новых бедах России.
Из черновиков
22 марта 1918 г.
Беды новые, да старые причины.
И причины эти вряд ли излечимы.
Царь с боярами – всё те же остолопы,
ну а прочие гордятся, что холопы.
Ну зачем холоп даёт начальству взятку?
Для порядку! Ни зачем, как для порядку!
Что потом он просит в церкви вновь и снова?
«Пособи!» — терзает боженьку глухого.
Так что нечего кобениться, газетчик.
Никакой ты за Россию не ответчик.
Ты о том пиши, что надобно боярам,
новым бедам не сдаваясь,
как и старым.
18 декабря, день
3.
Вот – яблока две половинки:
Тебе, Персефона, и мне.
Из черновиков
<1918-1919 >
Бернини и Рубенс и Гёте
любили тебя, как и он.
Но только ему пришло в голову
купив на рынке яблоко,
разрезать его пополам.
С древа познания сей плод
или от братишек наших молдован?
Мы делимся с теми, кого любим,
неизвестно почему.
Делим жизнь, как яблоко,
оставаясь привязанными к своей
сущности.
Яблоко краснозелёнобокое…
Как его ни дели, остаётся яблоком.
И на ёлке ему не расти.
Так-то, радость моя, Персефона.
18 декабря, вечер
