Керкира. Ахиллион
Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора
1.
Честных полно предметов. Можно сказать, узнал
Лизу я, австриячку, красотку, императрицу.
Шкафчик – шикарен! И зеркало, чтобы подать сигнал
прошлому, ведь отражение ТАМ, в глубине, хранится.
Впрочем, это не спальня… Не фига представлять
глупости. Рядом вот – грудь напоказ! – гречанка,
копия голой Фрины. Солнце, морская гладь
всех заслоняют снова, вынырнувших случайно.
17 ноября, вечер
2.
Частных полно предметов. То есть давно ничьих.
Могли бы их растащить, но вот ведь не растащили.
Вильгельм на разных портретах. Можешь сравнивать их,
пытаясь в секрет проникнуть цезаря и мужчины.
«Так себе, — говорят, — был кайзер». Но ведь купил
Елизаветин дом с идей своей секретной.
Среди мужичков античных, насколько хватало сил,
гордился собой, чураясь мысли одной – победной.
3.
Честность и частность – сёстры.
Община – читай: колхоз.
Жизнь диктует нам общий опыт помимо воли.
Правила изменились? Но так и не сдвинулся воз.
И в декорациях новых мы те же штампуем роли.
То, что в Ахиллионе справный теперь музей,
тень Елизаветы с тенью сошлось Вильгельма,
радостно, но коснётся истины ротозей
только в сингле отеля водкой заливши бельма.
18 ноября, полдень
