Понтий Пилат из Петропавловска

Хотя в запланированных экскурсиях нашей поездки по Израилю Кесария отсутствовала, для меня очень важно было ТАМ побывать, дабы  насладиться зрелищем сразу двух акведуков…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора и Евгения БЕЛИЛОВСКОГО
При участии Максима МАРИЧИВА

Вторая редакция 

Этот вояж мы оставили на сладкое – единственный совершенно свободный день 13 марта. Изначально решили добираться на поезде. На центральном вокзале Тель Авива Евгений  выяснил, в какое время идёт утренний поезд и до какой станции, откуда якобы до Кесарии можно без проблем добраться на такси.

Но когда он в яффовском «Аладине» при всей честной компании завёл об этом речь, я прочитал в глазах Максима обиду. «Почему забыли обо мне?..» Он ведь специально взял неделю отгулов, чтобы не просто катать нас по стране, но  показывать её и, элементарно говоря, общаться…

Поутру, точно в назначенное время его «Мазда» остановилась под балконом нашего отеля Golden Beach. Вперёд – в глубины истории!..

Связанный по легенде с именами апостолов Петра и Павла, древний город Кесарию (Цезарею) можно было бы назвать Петропавловском. Тем более, что поселение не раз меняло название —  с того момента, когда в VI до н.э. здесь возникла корабельная  стоянка  финикийцев.

Всякий мыс, если до него можно было добраться, не нарвавшись на рифы, моряки древности  приспосабливали для стоянок и портов. В Кесарии мы видим два мыса, хотя и не слишком выдающихся, но за ними всё же при необходимости можно было спрятаться от опасного ветра и переночевать.

Вообще же историки различают восемь периодов существования этого «населённого пункта». Упоминавшаяся уже финикийская стоянка возникла в персидскую эпоху – персы лояльно относились к местному населению и его верованиям.

Сокрушивший династию Ахеменидов Александр Македонский стал причиной возникновения новой эпохи – эллинистической. Её 300-летняя «порция» оказалась примерно такой же по продолжительности, как последовавшие затем римский, византийский и арабский периоды.

С первым крестовым походом в «Заморскую землю» рыцарей и крестьян Западной Европы в Кесарии обосновались крестоносцы. Разбившие их мамлюки в середине XVI века сами стали жертвой турок-османов.

Ирония истории проявилась в том, что «хитроумные» англичане сначала воевали на стороне османов против Наполеона, а затем – в год Великой Октябрьской революции – поставили крест на Великой Османской империи…

Именно с Кесарией связано «явление Понтия Пилата», как исторической личности.  Здесь – на одной из каменных плит театра была  найдена надпись на латыни, прямо подтверждающая – этот римский чиновник существовал на самом деле. Надпись гласит: «Понтий Пилат, префект Иудеи, святилище в  честь императора Тиберия (соорудил).

Чего я в этом переводе не нашёл, так это имени «Понтий».  Непонятно также, откуда возникло определение  Пилата, как прокуратора, когда он был префектом, то есть занимал более высокую должность… Новый завет, как и Ветхий – вещь дюже поэтическая…

Для меня «встреча» с Пилатом интересна особо.

В испанской Таррагоне  (римском Таррако) я любовался мощной кубатурой Дворца претора, который называют также «Башней Пилата».
Якобы, именно здесь родился будущий прокуратор Иудеи. Понятно, что 2000 лет назад здание выглядело иначе. Да и была ли башня?.. Да и был ли мальчик Понтий?..

В недавней поездке на остров Керкиру во дворце Елизаветы Австрийской «Ахиллион» я зафиксировал «портрет» прокуратора на каритине «Суд Пилата» (это её врагемент). Где ещё ызять его изображение, если не у нашего Николая Ге?..

Но прежде тогдашнюю Иудею и окружающие её государства  Риму следовало завоевать. Эту миссию в достаточной степени спонтанно взял на себя великий полководец, победитель пиратов Помпей.

«Теперь им овладело бурное стремление захватить Сирию и проникнуть через Аравию к Красному морю, чтобы победоносно достигнуть Океана, окружающего со всех сторон обитаемый мир, – пишет в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх. — Ведь и в Африке он дошёл с победой до Внешнего моря, и в Иберии сделал Атлантический океан границей Римской державы, и…  едва не дошёл до Гирканского моря».

Не домаршировав со своими легионами всего-ничего до моря Гирканского, то бишь Каспийского, Помпей понял: преследовать удирающего противника – бесперспективно.

Иудейская война, вывела на историческую сцену в Кесарии «Божественного Веспасиана». Его бюст я сфотографировал в тунисском музее Бардо (дворец беев Алаун). Нос отбит почти также как на бюсте в Лувре. Так монотеисты лишали статуи «язычников» их магической силы.

Какое отношение Веспасиан имеет к Северной Африке? Дело в том, что его притязания на руководство государством первыми поддержали легионы, расквартированные в Александрии.
Прочие подробности того, как он стал цезарем Всея Римской  империи, подробно изложены Светонием в «Жизни двенадцати цезарей».

Император волею случая и ростовщик по призванию, подаривший миру поговорку «деньги не пахнут»,  Веспасиан оказался талантливым администратором. К тому же он не был скуп к художникам и кифаредам, учредив им жалованье из казны.

Веспасиан освободил из плена Иосифа Флавия. Знаменитый историк воевал затем против своих на стороне римлян, но его имя с названий израильских улиц никто не стирал…

Явившийся вслед за отцом «Божественный» Тит – осадил Иерусалим. В 70-м году он — по Светонию – «взял город в день рождения своей дочери и заслужил такую любовь и ликование солдат,  что они с приветственными кликами  провозгласили его императором, а при его отъезде не хотели его отпускать из провинции, с мольбами и даже угрозами требуя, чтобы он или остался с ними или всех их увёл с собой».
Хороши солдатушки!..

Кесария переполнена тенями прошлого, даже если иметь в виду значительный объём отсебятины, привнесённый при реставрации города. Всё-таки сегодня он имеет статус «Национального Парка».

Но самой значительной из всех этих многочисленных «теней» несомненно является тень Ирода Великого, построившего город в честь первого истинного императора Рима – Октавиана Августа.

На территорию города (национального парка) ведут два официальных входа. Самый южный – в районе театра – мы как-то незаметно проскочили и поставили машину у входа, расположенного на юго-восточном углу крепостных стен.

Межу тем, существует ещё два входа-выхода. Один – с восточной стороны города крестоносцев, второй – на самом севере — со стороны Римского города. На этом последнем мы не обнаружили ни турникетов, ни кассы, ни контролёров…

Сверяться с путеводителем не помешает. Тотчас можно узнать, что крепостные стены без малого километровой длины со рвом были сооружены в эпоху крестоносцев, когда в Палестине «вдруг» после сарацинского плена объявился французский король Людовик IX.
На севере от Кесарии он укрепил Сидон, а юге – Яффо.

9-метровый ров, как мы поняли, «элементарно» заполнялся морской водой.

Портрет Людовика IX Святого кисти Эль Греко заставляет вспомнить требование Тициана к художникам своей венецианской школы: «Больше красного цвета!»

По крепостной стене Людовика скачет потешная парочка зелёных человечков – этакая ложка лирики в бочку суровых исторических событий. Странные любовники, вызывающие улыбку.

Свернув от стен на городскую улицу невесть какой эпохи,, мы некоторое время плутали в плотной застройке.  Хорошо сохранившаяся мозаика может, вероятно, быть как римской, так и византийской. Изображения животных смотрятся изумительно!

Особенно мне, куроводу со стажем, понравился петух, которого я сгоряча принял за индюка. Такой же бравый петушок ходит и по нашему винораднику в Перловке.

Хороши также виноградарь и заяц, питающийся, контрик, спелыми гроздями!

Кое-где попадаются надписи на греческом – вот вам и Византия. Мои попытки прочесть – безрезультатны. Разобрал одно только имя «Агафон», ничем, кажется, особо не славное…

Почти наравне с уличной колоннадой сквозь утреннюю дымку просвечивают  трубы электростанции. Такого сочетания истории и современности Евгений, конечно, пропустить не может.

Свернув с идущей параллельно морю центральной улицы, мы, продвигаясь наискосок, попадаем в баню. Непременный атрибут всякого цивилизованного города можно узнать по арочным перекрытиям этой византийской постройки.

Из-под них выныриваем прямым ходом к трибунам амфитеатра. Очень уж большим он не кажется, но, если верить археологам, вмещал до 10 тысяч зрителей при размерах арены 250 на 50 метров.  Стало быть, поглазеть на соревнование колесниц собиралось всё население.

Здесь можно узнать выложенную камнем стартовую позицию. Максим с недоумением рассматривает «уже стартовавшую» сюрреалистическую колесницу. «Сквозь коней просвечивает море», — крутится в моей голове, но образ колесниц, стремительно летящих на фоне морских просторов, явно не додуман…

К тому же, если скачки  проводились во второй половине дня, солнце исправно било зрителям в глаза…

Где-то в средней части трибун на стадионе установлен щит с фигурами гладиаторов. Я решил, что это прорись изображений, когда-то существовавших на стене, обращённой к арене. Следовательно, в римское время здесь развлекали публику гладиаторы, а картинка, судя по надписи, скопирована с фрески из Помпеи.

За стеной, отделяющий, как сейчас говорят, «спортивное ядро» — расположен театр на 4000 мест. Его северный вход, как я понимаю, остался старым, а собственно «чаше» вернули первоначальный облик.

Примерно в том месте, где была сцена, девушки-толстушки устроили лирический танец. В их круг затесался мужичок в техасской шляпе, танцевать явно не умевший.

Площадка перед театром в некоторых местах завалена артефактами: колонны, саркофаги и прочие обломки. Уникальные капители – я лично таких нигде не встречал! – подняты на деревянных столбах.

То же самое сделано с головой льва, потерявшего нижнюю челюсть, -старого, как само время. Думаю, тем же тяжёлым взором он смотрел в пронзительные глаза царя Ирода I. Сын прокуратора Антипатра, Ирод стал царём Иудеи по решению Сената.
Кесария стала для него пробным камнем. Затем он отстроил Иерусалим, значительно расширив площадь главного Храма.

Через две тысячи лет этот лев – я бы назвал его стражем города -взирает на нас уже не с мрачной решимостью, а со смертельной тоской…

Вернувшись на территорию стадиона,  вслед за многочисленными барышнями мы идём к месту, которое на схеме обозначено, как «Дворец на рифе».

Перед ним – по современной моде среди моря, находился бассейн, от которого сохранилось только основание. На бывших дворцовых полах заметны остатки мозаики.
Собственно дворец схематично изображают современные бетонные элементы. На одной их колонн я замечаю производственное клеймо «1997».

Возвратившись вдоль моря к крепостным стенам Людовика, проходим в средневековой город. Он располагался напротив порта, отстроенного Иродом и защищённого 400-метровым волнорезом.
Порт неоднократно разрушался и восстанавливался, но сегодня все его первоначальные и последующие конструкции скрыты морем.

Миновав кафе – на этом месте когда-то стоял Кафедральный собор – заходим в  одну из дверей с надписью «Antik» небольшого торгового центра. При желании здесь можно приобрести небольшой артефакт – например, масляный светильничек.
Эти «коптилки» делались как керамическими, так и, что более разумно, — стеклянными. Продавец божится, что всё здесь настоящее.

Поперечной улицей, обозревая живописные развалины кварталов, выходим к восточным воротам города крестоносцев. Тут сохранились даже сводчатые перекрытия башни, прикрывавшей вход.

Покинув крепость, поворачиваем на север, затем за угол стены – на запад, а далее, перемахнув насыпь, оставшуюся от раскопок, продираемся сквозь кустарник  вдоль морского берега.

У подножия холма натыкаемся сначала на стены, затем на круглые башни, сохранившиеся от входных ворот Римского города.

И, наконец-то перед нами столь искомые мной акведуки!
Их два – Верхний и Нижний, но, чтобы понять, какой тот, какой другой, вероятно, следует дойти до истоков.

Рассуждая логически, Верхний – 15-километровый, подходит к городу на высотке 8 м (от уровня моря).
И вот мы видим, какой это красавец!

Нижний же акведук – всего лишь 5-километровый, подходил к городу параллельно на высоте 5,5 м. Его габариты должны быть другими, и они, действительно, не столь впечатляющие.

Вокруг меня – никого. Я ощущаю себя странником в пустыне. На исходе сил добрался до водопровода, но в нём уже вместо живительной влаги – песок. На смену символу Жизни явился символ Времени.

Камешек из Кесарии

Tags: Белиловский, Веспасиан, Израиль, Ильицкий, Кесария, Наполеон, Палестина, Пилат, Рим, Сидон, Тель Авив, Яффо