Калабрия-2013. На могиле короля Мюрата

Произведённый в офицеры в 1792-м, сын конюха в «Египетском походе» Наполеона упоминается уже в ряду генералов «Восточной армии» и завершает этот поход не бригадным, а дивизионным генералом…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора

Бонапарт короны дарит…
Давид Самойлов

Мюрат, король казаков?..
Наполеон

Рассказав о своём «Палестинском марш-броске… с генералом Бонапартом» (ТАМ — 27 мая 2012 г.), я, кажется, опустил всякое упоминание об Иоахиме Мюрате. Но этот исторический персонаж «напомнил о себе» сам – в южно-италийском городке Пиццо.

Наполеон в «Египетском походе» называет Мюрата раз пятнадцать, как минимум. Отмечу несколько наиболее существенных моментов, исходя из личного присутствия в описываемых местах или недалеко от них – в Египте и Палестине (Израиле).

Итак, июль 1798-го, Восточная Армия марширует по пескам на Каир, Мюрат – в резерве со своими 2600 бойцами. Через месяц главком отправляет его из Каира в городишко Кальюб – это севернее, у самой дельты Нила, «чтобы подчинить эту часть страны и набрать лошадей…»

Не успел он отправиться, как авангард французов в Аль-Ханке был атакован Ибрагим-беем, правителем Египта и по совместимости главкомом (грузином по происхождению). Мюрат ринулся выручать своих.

Далее его имя возникает в связи с формированием Сирийской армии. Конец февраля 1799 года. Армия стоит на подступах к Газе, обороняемой регулярной турецкой армией под началом верховного паши Дамаска Абдаллаха, как называет его Наполеон.

Конница Мюрата слабее вражеской и находится на правом фланге, поддержанная пехотинцами генерала Ланна.

Мамлюки Ибрагим-бея, отборные бойцы, выжившие в египетских боях, успешно отбили первую атаку французской кавалерии, но это не спасло всю армию, вынужденную отступить.

В Галилее, где главные события разворачиваются вокруг отлично укреплённой Акры, у Мюрата – особое задание. Он возглавляет один из четырёх отрядов, которые Наполеон создаёт для контроля над берегом Иордана выше и ниже Тивериадского озера.

Отряд Мюрата «занимал цитадель Сафада», построенную крестоносцами в первые годы существования их королевства на Святой земле. Сегодня это израильский Цфад.

Цитадель контролировала основные «транспортные артерии» Галилеи, в частности, с запада на восток, от Акры на Тиверию, и с юга на север, от Тиверии – к Наботии.

Войска дамасской армии блокировали город, но Мюрат с небольшим смешанным отрядом не только отбросил их, а, развивая успех, захватил Тиверию со складами, полными продовольствия и фуража.

В очередной раз на страницах воспоминаний будущего императора будущий король появляется в Яффо. «Был месяц май», французы, так и не взяв Акру, покидали Палестину, оставляя в Яффе раненых, которые неизбежно умрут в ближайшие сутки. Пока же они живы, главком оставляет для их охраны Мюрата с 500 кавалеристами…

И, наконец, не первый и не последний «звёздный час» генерала – Абукиркое сражение с турками (которые в основном албанцы и арнауты) 25 июля. Повествование Наполеон сразу начинает с Мюрата – тот командовал французским авангардом в 2300 человек.

Два часа враждующие армии стояли молча друг против друга, работали только пушки. Затем Мюрат сделал первый шаг – двинул вперёд две кавалерийские колонны – по три эскадрона с лёгкими пушками. Грянул бой, в котором Мюрат умело маневрировал своими кавалеристами. Первая турецкая линия была всего за час полностью разгромлена, но за ней находилась вторая, более укреплённая.

Здесь уже рубка пошла серьёзнее, Мюрату пришлось идти на прорыв. В финальной сече он ранил турецкого пашу в руку и получил от него ответную пулю в голову. На войне, как на войне!

«Генерал Мюрат, получивший тяжёлое ранение, — собственноручно пишет Наполеон, вспоминая битву, — больше всех способствовал славному исходу этого сражения». Имя генерала было выгравировано на одной из захваченных английских (!) пушек…

Воюя в России уже не столь успешно – по сути дела ни одной абсолютной победы Великая армия не добилась – Мюрат держался с присущей ему лихостью, но также сумел оценить достоинства казачьей кавалерии. Бывало, красовался перед казаками, тотчас его узнававшими, надеясь, что скоро они окажутся под его началом.

Кстати говоря, только недавно были обнародованы сведения о том, что 40 тысяч казаков победоносной русской армии, вступившей в Париж, на родину не вернулись. В какой-то степени мечта Мюрата, «короля казаков», осуществилась. Зря он официально не пригласил их к себе в Неаполь…

В постнаполеоновской перекройке мира Мюрат несколько раз предпринимал «дипломатические» попытки сохранить своё Неаполитанское королевство. Безуспешно.

Интересно, что сделавшись в 1808-м — по воле Наполеона – королём в Неаполе вместо его брата Жозефа, «переведённого» в Испанию, Мюрат начал действовать по «логике» предыдущих веков, когда объединённая Сицилия и южная Италия уже величалась Королевством обеих Сицилий.

Жаль также, что ему, Кавалеру высшего ордена Российской Империи, благодатную Сицилию захватить не удалось!..

Ну, что ж, зато удался наш поход в Южную Италию – ровно через 205 лет после вступлению Мюрата на престол. Любопытно, что памятник королю в неапольском Палаццо Реале установили, когда в цифру года коронации вместо нуля встала третья восьмёрка – 1888.

Работа на этой должности оказалась нервной, но прославленному кавалеристу, маршалу Франции, предшественнику маршала Будённого, было не привыкать.

Однако война против австрийцев за объединение Италии после возвращения Наполеона с Эльбы не задалась. Да и подданные Мюрата его почему-то не поддержали. Казалось бы, каких только королей и тиранов у них не перебывало!..

В Пиццо фактически низвергнутого короля занесло «случайным ветром». Со своими единомышленниками он плыл с Корсики в Неаполь. Полагаю, примером ему служило триумфальное возвращение Наполеона с острова Эльба после первого отречения. Только вот новых «ста дней» история Иоахиму Мюрату не подарила.

Одна из версий гласит о том, что корабль – его макет представлен в Арагонском замке Пиццо — попал в бурю и Мюрат спасся с небольшой горсткой своих солдат. По другой версии, «вина» за «вынужденную» остановку приписывается капитану.

Как бы то ни было, Мюрат оказался в плену. И заточили его с товарищами в единственном подходящем для этого месте – Арагонском замке.

Прежде, чем я оказался в его стенах, нашу группу высадили из автобуса недалеко от одной из центральных улиц Пиццо.

Скальным основанием города диктуется его многоярусность. Спустившись на улицу по крутой лестнице, мы оказались, если не ошибаюсь, у церкви Сан Пауло.

На ней и на соседних зданиях установлены несколько барельефов, знаменующих эпохальные события не только городского масштаба, но и государственного.

Не особо задерживаясь, спускаемся к центральной площади Республики. Со стороны суши её «запирает» интересная, судя по всему средневековая постройка, превращённая в торговый центр. Их трёх высоких арочных входов открыт только центральный.

Слева через ныряющий вниз проулок приютилась церковь Сан Джорджио. На её беломраморном фасаде Адам и Ева изображены отдельно.

Томная и непонятно кем одетая красавица Ева напомнила мне одну знакомую – чем не тема для стишка?

Словно снег, фасадный мрамор.
Я, увидев Еву, замер.
Чем знакома мне она?
Сходством с той, с кем на диване
бредили мы островами,
обнимаясь допоздна…

Площадь вытянута к морю. По обе стороны – кафешки, где подают коронное в полном смысле слова лакомство, изготовленное местными кулинарами специально к приезду принца Умберто II Савойского, — мороженое иль тартуффо.

Произошло это в 1943-м, кому война, кому мать родна! Но вообще-то все эти савойские принцы – особенно Евгений – были бравые вояки, а порой и короли.

Одному из них – Умберто I установлен на площади памятник. Грозный дядя в шикарных усах. Не то, что его скромный безусый сын, любитель шоколадного мороженого…

С обзорной площадки у моря – слева от Арагонского замка – начинается самое интересное. Рассказавший историю Мюрата гид, предлагает не ходить, если нет желания, в замок – там-де ничего особенного, а вкусить иль тартуффо в самом лучшем кафе.

Я тотчас оставляю приятную компанию сладкоежек и вперёд – в замок. К сему – автопортрет при входе.

Внизу под замком – небольшая пристань  пляж, но ни одной лодочки, ни одного купальщика. Времени мало, а то бы я окунулся.

Информация перед входом в фортецию представлена и на русском языке.

Касса в одном из казематов. На выходе из неё я сталкиваюсь с единственным в этот полдневный час, уже уходящим посетителем.

В узком коридоре – австрийский часовой с ружьём – он контролирует несколько камер, по которым разведены пленные французы. Подхожу с некоторой опаской…

Вот ничем не занятая троица: лежащий, сидящий и стоящий солдаты. Скорее, они могли бы сидеть в кружок и обсуждать перспективы.

В камере короля – он в белой кружевной рубашке – ещё три бойца, один из них офицер, другой – тяжело ранен.

Есть раненые и в других камерах, то есть подразумевается, что сдались они не без перестрелки.

Из состава охраняющего их караула показан ещё один воин, службою живущий, — молодой красивый офицер.

За поворотом в нише два оконца и пушечка – из неё можно палить по атакующим картечью через нижнее маленькое окно.

Кроме неё, к услугам караула – пирамида ружей и пирамида пистолетов плюс коллекция шаг и сабель.

Отдельный проходной зал посвящён суду над Мюратом. Здесь он уже вы камзоле и треуголке. Священник рядом – для отпущения грехов? Маршалы, поднятые революцией на самый верх со дна жизни, в таких услугах не нуждаются!

Соответствует ли образ восковой персоны Мюрата его живописному изображению, можно убедиться в соседнем зале. На портрете прямо указано: неаполитанский король и годы его героической жизни.

В нише за стеклом – его довольно лукавый бюст в римском стиле. Мюрата-римлянина освещает проникающее в окно калабрийское солнце. Над всей Калабрией – безоблачное небо! А может быть, ничего и не было?

И этих рыцарей, от которых остались подозрительно новенькие доспехи.

Таким же новоделом кажутся пушки на открытой площадке замка. Скорее, правда, это не замок, а форт, прикрывавший когда-то корабельную стоянку.

Где-то здесь французов должны были расстреливать, но недавно эту версию подвергли сомнению. Площадка для экзекуции слишком мала. Рикошет неизбежен и может навредить самой расстрельной команде…

Покинув замок – время уже было на исходе – я по близлежащей улице Мюрата быстро дошёл до церкви Св. Георгия середины 17 века. Барельеф в круге над входом повторяет всем известный сюжет «Чуда о змие».

Георгий в пернатом шлеме наносит вражьей силе смертельный удар. Но у похожего на Мюрата рыцаре отбита, а может быть и откушена, правая рука, копьё сломалось, и победа – призрачна.

Рассуждая по привычке о призрачности всего сущего, вхожу в пустую церковь. Пол в шахматную клетку. На центральном проходе — белая надгробная плита. Надо было сделать её красной, как любимый мундир отчаянного кавалериста, прошедшего с боями половину мира.

Tags: Абукир, Египет, Израиль, Ильицкий, Иордан, Италия, Калабрия, Наполеон, Неаполь, Пиццо, Сицилия, Яффо