Владимир ИЛЬИЦКИЙ. Умный Питер Брейгель

Не сразу разберёшься, где война
и что творец адресовал потомкам.
А что-то ведь, небось, адресовал!..

(Добавлено — ТРИУМФ СМЕРТИ)

*  *  *

О Брейгеле есть нечто у Самойлова.
Самойлов и явление само его –
от брейгелевских – говорит – картин
мы внутренний свой взор не отвратим.

Неаполь. Битвы. Юное чудачество
Икара – в нас без спросу обозначатся.
Цветоделенье – дрянь и дрянь – печать?
За что же нам, несчастным, отвечать?

Где лично совершённое открытие?
Взгляд снайпера и тонкое наитие?
Так Брейгель у Самойлова умён,
что вряд ли сам догадывался он.

В конечном счёте, Башня Вавилонская
(путь новость не совсем первополосная) —
достроена! С Самойловым вдвоём —
ух! — Брейгеля за это воспоём!

Про Брейгеля есть кое-что у Лисина.
Ах, Саша Лисин, плывший независимо!
Ему теперь бы в галерею Тэйт –
с шедеврами сравнить исходный текст.

Не знатоком-очкариком у Брейгеля
он оказался, а смотревшим с берега
на мир, изображённый на другом
далёком берегу, невесть каком.

Эй, кто тут похвалялся достоверностью?
У живописи – больше сходства с вечностью,
чем у стихов. И Брейгеля альбом
наш грузчик добывал своим горбом…

БРЕЙГЕЛЬ. ВИД НЕАПОЛЯ

Тоске мифологических развалин
здесь больше делать нечего. Направим
эскадру на неаполитанский брег.
Природа наш приветствует набег.

У парусов спросите окрылённых,
о далях что известно им всхолмлённых,
о выходках Везувия шальных,
о тонкостях подробностей иных.

Как, в прошлом не желаете  скитаться?
Зачем же берег неаполитанский —
морской во вспышке света  карнавал —
он краше, чем фотограф, наваял?

БРЕЙГЕЛЬ. СМЕРТЬ САУЛА

Мы вышли и не вернёмся,
умея форсировать реки…
Кто-то ворчит: вероломство,
а мы – мертвяки и калеки.

Картина обрисовала
итог сплошных увлечений.
В доспехах – не труп Саула —
одно из предназначений.

В ущелье, сгрудившись тесно,
грозные бьются рати.
Не слишком ли много текста
фразы единой ради…

БРЕЙГЕЛЬ. ГИБЕЛЬ ИКАРА

Кичиться риском? Не кичиться риском?
Чего б ни разобраться без базара?
Заныриваю в море Икарийском!
И понимаю: здесь триумф Икара.

Ограничений восковые цепи
тебе всегда навесят для острастки.
Но молодость на собственные цели
открыто посягает, без опаски.

Пахать и строить ей неинтересно.
Пасти овец? Перевозить товары?
Лишь в небесах  распахнутых не тесно.
И – потянулись к солнышку икары!

Крит… В светлую дорогу увлекая,
пока судьба тебя не замотала,
бушует море имени Икара,
не инженера-гения Дедала.

БРЕЙГЕЛЬ.

БИТВА МАСЛЕНИЦЫ И ПОСТА

Здесь Масленица вооружена
на вертел угодившим поросёнком.
Не сразу разберёшься, где война
и что творец адресовал потомкам.
А что-то ведь, небось, адресовал!

Здесь площадь обрисована хитро:
дом то углом показан, то фасадом.
Поста — навыкат — хилое нутро,
ему ли битву завершить парадом?
А что-то ведь, небось, адресовал!

Признать опасно: правда — посреди
обжорства и тотальной голодовки.
А вдруг народ – попробуй, уследи –
отбросит вертела, возьмёт винтовки.
А что-то ведь, небось, адресовал!

Ну, это к слову. Наши-то слова
с делами не грешили совпаденьем.
И хрупок мир. И битва не нова
намеренья с отчаянным сомненьем.
А что-то ведь, небось, адресовал…

БРЕЙГЕЛЬ. СТРАНА ЛЕНТЯЕВ

Потому как ленив, я уже не жду,
что любовь к предоставленному труду
нас на стройки вернёт вавилонских башен.
Ибо путь возвращенья бывает страшен.

Не святая ли троица у костра
может, ночь протрепавшись, дрыхнуть с утра.

Навострённый двигать прогресс попарно –
инструмент валяется как попало.

От сумы зарёкшись и от тюрьмы,
где отец-командир, за которым мы
согласимся встать и двинуться строем?
И лентяй, эко диво,  — глядит героем.

БРЕЙГЕЛЬ. ОБРАЩЕНИЕ ПАВЛА

Вдруг некто шепнул ему: «Встань и иди…»
Куда? – не сказал почему-то.
Очнулся он – странной толпы посреди.
Спросить у кого бы маршрута.

Но всё же стоял он… И слышал людей
невидимых, как марсиане.
Оружье звенело, и храп лошадей
в обманном глушился тумане.

Не знавший ни боли смертельной, ни ласк,
он понял, что жил бестолково.
И не было слова такого – Дамаск,
и тайного не было зова.

7 мая 2014 г., вечер

БРЕЙГЕЛЬ. КРЕСТЬЯНСКИЙ ТАНЕЦ

Иконоборцы пляшут, тру-ля-ля.
Целуются – и никаких поблажек,
обувкою по площади пыля.
Похоже, труд подённый им не тяжек.

Они тут в самом деле от сохи,
а те, что посерьёзней, — ремеслуха.
Про них ещё не пишутся стихи
для услажденья варварского слуха.

Беспечный вечер выходного дня.
Смешное развлеченье разночинства.
Картин библейских скучная мазня
отринута!
Бог знает, что случится…

24 января, день

БРЕЙГЕЛЬ. ТРИУМФ СМЕРТИ

Приспособить осталось лишь гриб от взрыва

термоядерного… Чем-то дуга залива

мне известна и даже эти холмы —

не по ним ли на танках носились мы?

Приглядеться – сюжет куда интересней. 

Население в гроб марширует с песней,

балагуря, не в ногу, без старшины,

там и сям – знакомые со спины.

Наблюдает за действом король гишпанский.

Может, зря на всех чудак залупался?

Инквизицию выдумал сгоряча,

не заметив костлявого палача.

26 марта, вечер

Tags: Брейгель, Везувий, Дамаск, Ильицкий, Крит, масленица, Неаполь, Самойлов