За переводы с неродного
Личное фото Кружкова
В год 70-летия Мытищинского Литературного объединения им. Дм. Кедрина один из самых знаменитых кедринцев и переводчиков с английского Григорий Кружков стал лауреатом премии Александра Солженицына 2016 года. За что?..
Владимир ИЛЬИЦКИЙ
«За энергию поэтического слова, способного постичь вселенную Шекспира и сделать мир англоязычной лирики достоянием русской стихотворной стихии; за филологическое мышление, прозревающее духовные смыслы межъязыковых и межкультурных связей». Язык сломаешь…
Первой, когда виновник торжества ещё, как говорится, ни слов, ни духом, коренного перловчанина поздравила «Российская газета», опубликовав интервью, в котором Кружков объяснил, зачем нужны новые переводы «Короля Лира».
«Родникам» тоже есть что интересного рассказать о Григории Михайловиче в контексте истории русской литературы.
У кого из читателей, как и у меня, ностальгия по старой Перловке 50-х, может избавиться от неё, обратившись к мемуарам Кружкова «Со дна Памяти», опубликованным в «Новом мире» №6-2014. Правда, автор, плавно переходя от подмосковных бытовых красот к томику Лонгфелло, честно предупреждает: «Пруст из меня никудышный».
«2-я Крестьянская, на которой мы жили, была настоящая деревенская улица, травянистая и колдобистая, с ямами и оврагами, очень тихая; бывало, за целый день не проедет ни одна машина. Напротив ворот, похожая на чугунный грибок, стояла водоразборная колонка с железной ручкой, которую надо было с силой нажимать, чтобы ударила струя; колонка никогда не замерзала, даже в самые суровые зимы, только вокруг неё делался каток…»
Да уж, и зимы у нас теперь не те!
Что ж, обратимся к «застойным» 70-80-м годам прошлого века.
Всегда приятно, что вот ты знал человека, хотя и шапочно, а тут видишь его фотографию в серьёзном издании. Наталья Солженицына назвала Григория Михайловича возрожденческой личностью, потому что ещё и он физик. Точные науки дисциплинируют лириков-романтиков. Потому и осилил Кружков такое мощную книгу, как «Лекарство от фортуны. Поэты при дворе Генриха VIII, Елизаветы Английской и короля Иакова».
«Автор, признанный лучшим переводчиком с английского да вдобавок и сам оригинальный поэт и эссеист, собрал в одну компанию три десятка самых ярких современников Уильяма нашего Шекспира, который то ли был, то ли не был, но по-прежнему сильно всех тревожит…» — отметили эту книгу «Родники» в 2003 году.
Впервые Кружкова я увидел вскоре после прихода в Кедринское ЛИТО. Он приехал на занятие показать свою первую индивидуальную поэтическую книгу «Ласточка», вышедшую в «Советском писателе». Это 1982 год.
Перелистывая её, я узнал, что, оказывается, мы оба из Перловки и за керосином ходили в одну керосиновую лавку. Если точнее, из Западной Перловки. Юрий Петрунин на сей счёт остроумно заметил: понятно, откуда у Гриши любовь к западной литературе.
В книге «Кедринцы», изданной к 60-летию ЛИТО, Петрунин отвёл Григорию Михайловичу целую главку, процитировав предисловие к подборке Кружкова, написанную его «Державиным» — знаменитым поэтом Арсением Тарковским для ежегодного сборника «День поэзии. 1973».
Подборка из трёх стихотворений, первое из которых было тот самый «Керосин», то есть про Перловку. Не сказал бы, что удачная подборка, но тут надо знать, что выбор стихотворений в то время мало зависел от автора, тем более молодого. Один мой товарищ, печатавшийся изредка в коллективных сборниках, жаловался: «Берут самое слабое».
На то, что в предложенной альманаху подборке были и другие стихи Кружкова, указывает цитаты, приведённая Тарковским из… не опубликованных стихотворений. К тому же, на мой взгляд, его оценки по поводу этих цитат – неоднозначны.
В итоге мэтр выражает серьёзную надежду: «замыслы поэта прояснятся, и Григорий Кружков перейдёт из неисчислимых рядов «молодых» поэтов в ряды поэтов подлинных». «Переход» случился и оказался громким, отмеченным целым букетом всевозможных литературных премий высшего разряда плюс Государственной премии РФ. Теперь вот – премия Александра Солженицына…
Но 18-й по счёту День поэзии-1973 интересен сам по себе, в том числе относительно 70-летия Кедринского ЛИТО.
Во-первых, он был посвящён 80-летию Владимира Маяковского, что отразилось и на дизайне обложки – с серебряным профилем Командора. Этот профиль «придумал» Александр Родченко к одной из книг Маяковского.
Во-вторых, в разделе иронических стихов с предисловием Евгения Евтушенко были представлены три стихотворения Николая Глазкова. Подборку открывал «разоблачённый» «Ворон» Эдгара По. Двумя годами раньше «Худлит» опубликовал переводы Кружкова, не только Эдгара По, но и Теофиля Готье. К тому же приходивший на занятия кедринцев Глазков и Кружков дружили.
Наконец, в «Дне поэзии» представлены три небольших стихотворения Дмитрия Кедрина военных лет, обозначенных как «Публикация Л.И. Кедриной». Плюс две фотографии поэта. Первая – одна из наиболее известных и в то же время последняя в жизни. Вторая – Кедрин в 1932 году в редакции многотиражки «Кузница» с ещё двумя товарищами, то есть у нас в Мытищах на ММЗ.
Если присмотреться более внимательно к тому, что происходит вокруг нас, поймём давно известное – мир тесен.
Спустя 400 лет, как великий драматург покинул этот мир, а споры о его существовании, как автора великих произведений, продолжаются. Но что мы можем сказать о Льве Толстом, сказавшем о пьесах Чехова «Это ещё хуже, чем Шекспир»? Одно цепляется за другое, так разные атомы и элементарные частицы создают молекулу, а молекула – это уже кое-что.
«Известно, что Лев Толстой ожесточенно критиковал «Короля Лира», отвергал его как бессмыслицу, а сам в конце жизни чуть ли не буквально повторил судьбу Лира», — говорит Кружков в интервью «РГ». А вот, что по сути дела: «Пастернаковский «Король Лир» для меня непререкаемая высота; но этому переводу уже 70 лет. Это отнюдь не значит, что перевод устарел — наоборот, великие переводы не устаревают; это значит только, что возможность сделать еще одну попытку — созрела».
Несерьёзный Кружков повлиял на иеня самым серьёзным образом. А теперь и
Короли лир
Какие силы правят миром,
Какой на свете есть резон
Тащить потрёпанную лиру
За горизонт, за горизонт?
Мельчают страсти, дух стареет,
И времена морщинят лоб
Над затхлым запахом хорреев,
Плывущих в хрестоматий гроб.
Поток всё шире, жижа – жиже…
Где ж вы, былые короли?
Ветра напрасно парус лижут
Судам, застрявшим на мели.
И всё стоит, что без рекламы,
Её лишь действует мотор.
Уж сериалы, а не драммы
Снимет Высший Режиссёр.
И Лир, деля своё наследство,
С юристом правит документ.
Былых веков прожито детство,
Взрослеем, сушим сентимент.
Все мы равны перед процентом.
Кто мы? — различий больше нет —
Тарифных планов абоненты.
И стал провайдером сонет.
Стихи не пишет разве чайник,
И пусть – нужны ведь и рубли.
Но всё ж прошу вас, не мельчайте,
Восстаньте лиры короли!
«Плывущих в хрестоматий гроб» — это круто! Но «стихи» надо уметь отличать от Поэзии. На самом деле ничего сложного.
Как хорошо, что кто-то помнит «Ласточку»! По мне, так этот первый сборничек Кружкова так и остался лучшим: со стихами живыми, свежими, непосредственными и запоминающимися. Сам-то он в своих мемуарах утверждает, что настоящую поэзию стал писать где-то в 90-х и чуть ли не в Америке. Видимо, «настоящая» — это когда всё гладко, мастеровито, умненько, культурненько… короче, с тем общим благообразным выраженьем лица, которое имеют стихи переводчиков и прочих профессиональных филологов.
Как-то я в разговоре с Пешехоновым похвалил какое-то стихотворение Кружкова. Кажется, «Гумилёв с Мандельштамом…» Пешехонов удивлся: «У него же нет своей темы. Вот у тебя есть, а него — нет». Я пытался защищать Гришу, но Володя был непреклонен, тем более уже выпил из горла полбутылки…