Будни советского наследия
Фатланд Э. Советистан: Одиссея по Центральной Азии / Пер. с норв. Н. Кларк. – М.: РИПОЛ классик, 2018. – 528 с.
Автор: Дарья ВАЛИКОВА.
Эрика Фатланд по образованию социальный антрополог. Владеет русским языком, но сферой своих интересов выбрала Среднюю Азию, постсоветские страны которой решила исследовать в 1913 году. Исследование получилось без дураков серьёзное, ибо смелая девушка, где с провожатыми, где в одиночку пропутешествовала до самых отдалённых уголков, хоть горных, хоть пустынных, и обстоятельно пообщалась с уймой разнообразного люда. Поскольку в нынешней России мы знаем об этих частях своей бывшей громадной страны весьма немного, такой взгляд со стороны не может не быть интересен. Хотя и не может не быть лишённым субъективности и некоторых ошибочных представлений — что в порядке вещей.
Переводчиком книги указан некто Н. Кларк; судя по фамилии, человек вряд ли родился и вырос в России – иначе вряд ли бы он (или она?), например, не знал бы про существование феминитива «верблюдица» и не писал бы про доение верблюда; или ничего не слышал бы про слово «тюбетейка», а потому не называл бы её «плоской шляпой»; или не учил бы в школе советскую историю и не называл бы «Год великого перелома» «Годом радикальных изменений»… (Хотя, справедливости ради, — разве современные мальчики-девочки чисто российского происхождения, зарабатывающие переводами статей на солидных интернет-сайтах, не демонстрируют весьма часто подобные же обескураживающие проколы, не считая ещё и удивительной безграмотности по части орфографии и пунктуации (на корректорах и редакторах эти солидные сайты экономят)? Оказывается, ныне вполне можно выучить иностранный язык, серьёзно недоучив свой собственный, а также пренебрегнув, так сказать, неким общим уровнем гуманитарных знаний…)
Сама Фатланд, на взгляд автора этих строк, даёт лишь пару поводов для придирок – один небольшой, когда однажды назовёт железную дорогу в Казахстане почему-то Транссибирской магистралью; другой — куда более важный, когда она обращается к теме знаменитого сражения за Геок-Тепе. «Скобелев позволил своим солдатам грабить, насиловать и убивать в течение трёх дней подряд. Солдаты лишили жизни всех, кого могли отыскать, не жалея стариков и детей», — утверждает Фатланд после краткого изложения события. Спору нет, оно было чрезвычайно кровавым, однако подобные утверждения про геноцид гражданского населения, да ещё и якобы с разрешения главнокомандующего, – смахивают на «свидетельства» английских газет того времени (англичане, как известно, являлись главными соперниками русских в Средней Азии). Право, стоило порыться в исторических документах на сей счёт, чтобы подвергнуть это «лишили жизни всех» сомнению: всё-таки, согласно источникам, приблизительно пять тысяч женщин и детей из крепости были переданы Красному кресту, а пятьсот обнаруженных рабов-персов – освобождены (запрет на рабовладение был одной из претензий, выдвигаемых туркменам от царской России)…
Другое дело – голод (или – голодомор; не будем тут вдаваться в спор о точности наименования) в Казахстане рубежа 20–30-х годов: об этом кошмаре, превышающем, кстати, украинский, про который столько говорится и пишется, Фатланд рассказывает уже со слов свидетелей, выживших тогда детей, а ныне — стариков. И это уже куда как ближе к реальности; как и свидетельства о судьбе российских немцев, высланных в Казахстан – тоже из первых рук.
К советскому наследию автор книги относится двояко. Поначалу её явно удивляет ностальгия, с которой местные жители практически всех новых государств вспоминают СССР – даже живущие возле Семипалатинского полигона (страшноватенькие подробности этого житья прилагаются) или возле бывшего Аральского моря, буквально убитого в результате безответственного наращивания при советах хлопковых плантаций!..
Постепенно до барышни доходит элементарное: у людей тогда была работа, хорошее или плохое, но бесплатное и доступное образование и здравоохранение, развивалась какая-никакая наука; «автотрассы, железные дороги и внутренние авиарейсы связывали (каждую) страну с остальной частью Союза…», билеты при этом – достаточно дешёвые, и так далее. А главное, население более полувека не знало ни гражданских войн, ни террористов-исламистов, ни (при всех существовавших феодальных пережитках и прочих несправедливостях) особо эксцентричных новоявленных диктаторов – т.е., всего того, что принесла внезапная независимость.
Особенности каждой из пяти стран, увиденной свежим взглядом молодой европейки, познавательны для большинства современных россиян, которым они представляются каким-то единым однообразно нищим и отсталым пространством, откуда приезжают многочисленные гастарбайтеры и куда никому не приходит в голову отправиться в качестве туриста.
Между тем все они – Туркменистан, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан и Киргизстан — различны как по культуре, обычаям, образу и уровню жизни, так и по установившемуся политическому строю.
Фатланд начинает путешествие с самой закрытой страны – Туркменистана (хотя, что интересно, сама она называет самым закрытым Узбекистан – иностранцу, связанному с визами и разрешениями, видней). О разных художествах и махровом культе личности предыдущего президента (умер в 2006 г.) Сапармурата Ниязова (Туркменбаши) свидетельств было предостаточно, но не грех привести продолжительные цитаты, чтоб освежить их в памяти: «Все интернет-кафе в стране были закрыты, что практически сделало Интернет недосягаемым для простых людей. В 2003 г. в стране был введен новый закон, который переводил всех, кто ставил под сомнение политику президента, в ранг предателей. Таким образом происходило ужесточение закона от 1991 г. о «Чести и достоинстве президента». Запретив цирк и оперу, президент наложил табу на балет по всей стране, а коль скоро он не выносил собачий запах, то заодно и возбранил держать в Ашхабаде собак. В добавление ко всему прочему был наложен запрет на музыкальные трансляции по телевидению, а также во время крупных мероприятий музыка должна оставаться живой и любое воспроизведение ее воспрещалось.
В целях экономии было уволено 10 000 учителей, ведь, по мнению Туркменбаши, от них все равно не было никакой пользы. В 2005 г. согласно его постановлению были отменены все областные больницы. 100 000 медработников потеряли свои должности… Всем нуждающимся в медицинской помощи Туркменбаши порекомендовал обращаться в крупные городские больницы. Однако Туркменистан, занимающий большую территорию, так и остается страной с плохой инфраструктурой, поэтому многие люди, по сути, лишились возможности получения хоть какой-либо медицинской помощи. (…) Далее он принял решение покончить со всеми библиотеками за пределами Ашхабада, рассудив, что людям лучше заняться чтением Корана и Рухнамы (эпохальное произведение Туркменбаши – Д.В.). Да и на что им сдались другие книги? Свое решение он обосновал тем, что деревенские жители все равно не научились читать как следует, а вслед за этим в одно мгновение ока взял да и сократил обязательное образование еще на два года. И наступил Золотой век».
Думаете, всё? Как же!..
«Денежные проблемы, очевидно, все-таки имели место, потому что незадолго до своей кончины Туркменбаши провел еще одну крупную реформу. На этот раз под его прицел попали пенсионеры. Согласно новому закону, право на выплату пенсии получал только тот, кто смог предъявить документы о минимальном двадцатилетнем стаже работы и не имел совершеннолетних детей. Для получения полной пенсии соискатель должен был предоставить заверенное свидетельство о том, что он был задействован на рынке труда как минимум в течение 38 лет. В результате нового законодательства более 100 000 человек, почти треть пенсионеров, потеряли свои пенсии. У остальных 20 000 пенсии были сокращены практически в пять раз. Закон был введен в действие задним числом: те, кто не отвечал новым критериям, были обязаны вернуть деньги, если на их счета были произведены лишние выплаты в течение двух предыдущих лет».
На преемника возлагались большие надежды. Они оправдались… но лишь отчасти.
«Первое, что сделал Гурбангулы Бердымухамедов, — это отменил часть самых непопулярных решений Туркменбаши. Дни и месяцы получили обратно свои старые названия, а старики — пенсию. Обязательное школьное образование увеличили с девяти до десяти лет, вместо того чтобы понизить до семи, как того хотелось Туркменбаши. Разрешили балет, оперу и цирк.
Однако, не дав разгореться, надежду погасили снова. И хотя Рухнама больше не часть учебной программы младших классов, школьники теперь обязаны изучать «Внука, претворяющего мечту деда в реальность» …, а также «Счастливую птицу», просвещающую читателя о воспитании и жизненном пути президента. Отец Гурбангулы Бердымухамедова служил полицейским в маленьком городке, а теперь на его рабочем месте находится музей, названный в его честь. В 2008 г. в университетах Туркменистана перестали изучать Рухнаму, вместо которой в программу был введен новый учебный предмет — наука Бердымухамедова»…
По поводу состояния здравоохранения достаточно привести рассказ одного анонимного собеседника автора «о своем сыне, у которого от рождения был слуховой дефект. Туркменские врачи ничем не смогли ему помочь, посоветовав родителям обратиться с молитвой к Богу. Однако, в отличие от них, российские медики были готовы восстановить мальчику слух с помощью операции, считающейся вполне рядовой в большинстве стран Запада.
— Одна из клиник Санкт-Петербурга согласилась предоставить нам бесплатную медицинскую визу, однако пришлось платить большие деньги и покупать туристическую. И все потому, что в теории в Туркменистане существует полноценная система здравоохранения, поэтому считается, что для лечения нет никакой необходимости покидать страну. Подобные действия воспринимаются как скрытая критика, и всех обладателей медицинской визы останавливают прямо в аэропорту».
Ну, и ещё весьма печальное: если «90% русских, когда-то имевших жительство в Таджикистане, две трети из тех, кто жил в Туркменистане, и половина из проживавших в Узбекистане уехали», то — «Ни одно из постсоветских государств Центральной Азии не зашло так далеко, как Туркменистан, бросивший все силы на то, чтобы стереть все следы коммунизма, а заодно и русского языка во всех сферах общества. А недавно туркменские власти ввели запрет на двойное гражданство, от чего пострадало всё русское население».
Покидая это удивительное государство через пограничный пункт на туркменско-казахской границе, девушка чувствует себя не очень-то уверенно («Окружавшие меня лица отличались от европеизированных туркменов, вид у них был более монгольский — узкие глаза и широкие круглые щеки. Тон голоса серьезнее и свободнее…»). Впереди её ждёт захолустный городок Актау, где она не знает ни одного человека… Согласитесь, — всё это как-то не слишком воодушевляюще. И что же?
«Центр Актау возник как откровение, как мираж, как оазис западной культуры. Меня здесь встречали известные бренды. Магазины кишели людьми в современных джинсах, мини-юбках, кожаных куртках, на высоких каблуках, в кроссовках. Из динамиков разливался последний хит Адель. В углу я наткнулась на целый ряд банкоматов. Засунув карточку в один из них, я нажала на кнопку 30 000 тенге, что равняется приблизительно 1000 норвежских крон. Словно под воздействием магического заклинания, машина стала отсчитывать деньги (в Туркменистане ни один банкомат не работал – Д.В.). В меню находившегося на первом этаже ресторана были суши и итальянская паста. Я заказала сразу оба блюда. Один из официантов принес мне код для соединения с Интернетом, и, словно по мановению волшебной палочки, открылись вдруг все запрещенные в Туркменистане страницы: Twitter, Facebook, Youtube. (…) Вопреки тому что вокруг были чужие лица с монгольскими чертами, я больше не чувствовала себя вдалеке от дома. Окружение было привычным, а система — понятной».
А ещё: все в полный голос ругают президента – и хоть бы что!Примерно такой же контраст будет ожидать Эрику, когда она переберётся из Ферганской долины, принадлежащей Киргизстану, но населённой по большей части узбеками, — в собственно Узбекистан: «… подумала, что попала на Средний Запад. По сравнению с Таджикистаном и Киргизстаном Узбекистан выглядел очень по-современному». В общем, ни бород, ни глухих хиджабов — «на этой стороне границы такая одежда была бы просто немыслима». Правда, ругать вслух президента (снова контраст – но теперь обратный) можно как раз в «отсталой» Ферганской долине, но не в «современном» Узбекистане!..
Все эти признаки политических свобод или несвобод, которым Эрика как типичная современная жительница Запада придаёт решающее значение, приводят к определённым раздумьям, а именно к вопросу – так ли всё оно важно и необходимо в определённой исторической ситуации? Взять Киргизию – самую свободную, демократичную и проч., и проч. из остальных центрально-азиатских стран, где за все эти годы не было даже построено нового президентского дворца (тогда как окружающие республики соревнуются в роскоши по этой части).
Оно, спору нет, прекрасно, — но что от всего этого толку, если по Бишкеку вечером и ночью лучше не ходить (а по Ташкенту и прочим безопасным городам соседней деспотии – пожалуйста!), что никуда не девается коррупция, что нет теперь субсидий из Москвы (когда-то составлявших три четверти всего бюджета!), а всё золото страны – уже в руках канадцев, что в Фергане – исламизм и кровавые межнациональные разборки? И что толку от женщины на президентском посту, если в стране с невиданным ранее размахом возродилось похищение невест — за которое, кстати, ещё совсем-совсем недавно сидеть по закону полагалось меньше, чем за угон скота (теперь – несколько больше, но на деле до суда такое доходит крайне редко)?..
И где, если задуматься, было б лучше жить – в туркменской вышеописанной сатрапии, в которой, однако, не было гражданской войны, или в куда более мягкой таджикской, где таковая война, однако, была, причём довольно жуткая (у нас о ней почти никто ничего не знает)?..
С другой стороны, недостаточно всё же свободный, по меркам Фатланд, Казахстан с его несменяемым президентом уровень коррупции имеет самый из пяти стран низкий, экономически развивается наиболее успешно, и даже Арал, оказывается, с казахской стороны начал демонстрировать признаки постепенного возрождения (в отличие от его второй, узбекской части)…
Хотя, разумеется, вряд ли может прийти охота как-то обелять режимы, где, к примеру, президентская дочка способна «монополизировать все сферы экономики» и «умудриться в одиночку создать дефицит бюджета». Это, как читатель догадался, Гюльнара Каримова, у которой «не резюме, а сказка»: певица, поэтесса, дизайнер, дипломат, бизнсвумен… В то время, когда Фатланд посетила Узбекистан, отец Гюльнары был ещё жив и на троне, а сама дочка – уже в опале и под домашним арестом, что не мешало подданным шёпотом сообщать иностранке: «Она сказочно богата! Ей принадлежит весь Узбекистан, гостиницы, фабрики, хлопок, золото, нефть, газ, рестораны…»
Или вот – Таджикистан, самая бедная из всех стран Центральной Азии. Фатланд, однако, называет Душанбе самой красивой столицей (увы, уже приходят новости, что началась массированная перестройка города в стандартное азиатское место с небоскрёбами – Д.В.). Зуд соперничества, стремление хоть в чём-то выделиться и прославиться, который мучает руководителей небольших государств, привёл к тому, что над этой столицей торчит сейчас самый высокий в мире флагшток с национальным флагом; право, великое достижение!.. (Интересен также следующий факт: «В 2007 году боле 80% мечетей в Душанбе были закрыты властями. Как и в советские времена, закрытые мечети используются в нерелигиозных целях».)
Путешественницу же мучает вопрос: откуда в городе столько BMV и мерседесов? «И только вернувшись домой, я получила ответ на свой вопрос – не о том, откуда берутся деньги, а откуда берутся автомобили. Они прибывают из Германии. Проведя детальное расследование …, немецкой полиции удалось разыскать 200 угнанных автомобилей класса люкс». Они «перепродавались затем в преступные сети Восточной Европы и России, однако … владельцами машин оказались старшие должностные лица президентской администрации Таджикистана, а также близкие друзья и члены семейства президента Рахмона».
При этом на Памире «после распада СССР … уехали все русские, а вместе с ними исчезли технические знания и доступ к оборудованию и запасным частям. Осталось только местное население, успевшее позабыть, как по старинке можно было обрабатывать землю. Теперь всему этому нужно было учиться заново». А вообще «треть населения и по сей день страдает от недоедания. Правительство Таджикистана даже не проводит вакцинацию среди детей против самых опасных детских болезней, а в зимний период жители лишены необходимого количества электричества».
Впрочем, Эрика Фатланд, к счастью, не ограничивается лишь текущей политикой и экономикой, а уделяет много внимания истории, культуре, этнографии – богатейшей, сложнейшей. В том же Таджикистане она, например, добирается до ягнобцев – народа древней Согдианы (государства на территории нынешних Таджикистана и Узбекистана), основавшего когда-то Самарканд, сохранившего (пока ещё) свой язык и, как считается, некоторые пережитки изначальной религии – зороастризма. В советское время их принудительно переселили из высокогорных селений в долины, а ныне власти страны проводят политику окончательной ассимиляции, утверждая, что они такие же мусульмане и таджики, как все остальные… Неизвестно, сохранятся ли они как народ дальше – но хорошо хоть, что девушка из Норвегии сумела их застать и описать в своей книге.
А ещё — встретить, буквально за несколько месяцев до его смерти, на раскопках в Туркменистане знаменитого археолога Виктора Сарианиди, открывателя древней Маргианы (которая, по его мнению, по праву может считаться пятой цивилизацией Древнего мира наряду с такими, как Шумерская, Индская, Древнеегипетская и Китайская); посетить поразительное для Средней Азии место – мирового значения Музей искусств в Нукусе, столице автономной Каракалпакии, что, помимо среднеазиатского искусства, содержит одну из крупнейших коллекций русского авангарда, и рассказать, почему его создатель Игорь Савицкий основал его именно здесь, а не в Москве или Париже…
Территория Узбекистана, напоминает Фатланд, кажется, наиболее богатая наследница остатков выдающихся цивилизаций. Взять тот же Хорезм – государство, существовавшее ещё до нашей эры с его ирригационным земледелием, развитыми не только ремеслом и торговлей, но и наукой, литературой, архитектурой… «При приходе арабов вырезаны христиане, уничтожены священные книги, запрещён зороастризм. Уничтожена вся литература страны, которая включала в себя труды по астрономии, истории, генеалогии, математике и литературе. Ни один из трудов так и не дошёл до наших дней». Однако на этом же месте снова возрождается великая цивилизация, теперь уже в мусульманском изводе. А затем сюда приходят монголы, и дворцы, мечети, библиотеки, обсерватории снова постигает та же участь.
Далее тут воцарится Тимур Ленк, он же Тамерлан, ныне возведённый в культ, о котором Фалтанд приводит любопытные факты: «В июне 1941 г. группа советских археологов вскрыла могилу Тимура Ленка, намереваясь взглянуть на его останки. На гробе они прочитали выгравированную надпись: «Когда я воскресну из мёртвых, то мир вздрогнет». А через два дня после открытия гробницы Гитлер напал на Советский Союз. Тимур Ленк был перезахоронен согласно исламскому ритуалу в ноябре 1942 г., как раз перед решающей битвой за Сталинград, во время которой немецкие войска понесли огромные потери»…
Как говорит Эрике гид, «В общем, то, что не было разрушено арабами, было разрушено Чингисханом, а что тот не успел – разрушил Тимур Ленк … которого президент возвёл в национальные герои Узбекистана. Правда же заключается в том, что он уложил не меньше народу, чем Чингисхан. После правления Тимура Ленка пришли узбеки, затем пришли русские, за ними – большевики! (…) нынешнее правительство не намного лучше. Моя мечта, чтобы Хорезм, который сейчас поделен между Узбекистаном и Туркменистаном, в один прекрасный день стал независимой страной… Хотя, конечно, я знаю, что этого никогда не произойдёт… Я ведь не дурак».
Подводя итоги: эту познавательную книгу хотелось бы использовать в качестве широко развёрнутого путеводителя для потенциальных путешествий. Кстати, следующая книга Эрики Фатланд, покуда не переведённая на русский, называется «Граница». В ней она последовательно посещает страны, объединённые тем, что все они граничат с Россией, – числом четырнадцать, от её родной Норвегии до Северной Кореи. Где вы, издатели? Ждём-с…
