Мой дед Борис – новые находки
Владимир ИЛЬИЦКИЙ. Фото из семейного архива и открытых источников.
Возвращённый в начале войны из запаса в контрразведку, мой дед Борис Анатольевич Ильицкий не в первый раз с 1916 года оказался в окопах под Наро-Фоминском. Были моменты, рассказывал он мне – оглянешься вокруг и видишь одни трупы. Под огнём и бомбёжкой ещё не набравшие опыта бойцы просто не понимали, как себя вести. Это – слегка модернизированная цитата из моей предыдущей книги «В атаке танковый спецназ».
Возможно, дед сражался в самом городе, который фрицам так и не удалось захватить. По информации ряда источников, оборону непосредственно в городской черте – правее Киевского шоссе – держала наряду с другими подразделениями и ополченцами рота НКВД. Но это, конечно, только один из возможных вариантов.
«Участвовал в боях под Москвой в районе г. Наро-Фоминска» – всё, что сказано в автобиографии деда, награждённого медалью «За оборону Москвы», а позднее и медалью «В память 800-летия Москвы».
Первый боевой опыт он приобрёл на Румынском фронте, затем – в партизанском отряде некоего тов. Ловриненко, информацию о котором обнаружить не удалось, сражался и с петлюровцами.
В справке, выданной деду в в/ч 44423 (возможно, архив КГБ) 12 мая 1967 г., говорится о том, что он в конце 1918 года в партизанском отряде на Киевщене участвовал в боях с бандой Струка.
Самостийный Атаман Иван Струк, бывший прапорщик царской армии – фигура известная, ещё тот авантюрист лихого времени, в Википедии ему посвящена подробная статья. А вот об атамане Стучка, с которым отряду деда также приходилось воевать, информации нет.
В 1919 году – подпольная работе на занятой петлюровцами и деникинцами территории по доставке оружий и большевистской литературы «под руководством коммуниста тов. Садуль». Что за товарищ, не известно. В названной справке указано место этой деятельности деда: Гомельская губерния, город Быхов-Рогачёв.
В Красной армии Борис Анатольевич отказался только в 1920 году. Сражался под Киевом и, как я рассказывал в книге «В атаке танковый спецназ», в польском походе Тухачевского был тяжело ранен – как уточняет справка, «под Иван-городом в боях с поляками…»
По рассказам деда, в своей работе на оккупированной Украине он сотрудничал с известным большевиком под псевдонимом «Химик». Это широко известная личность Андрей Бубнов, с марта 2018 года – один из руководителей партизанского движения на Украине.
Видимо, с Бубновым дед был знаком достаточно близко – к нему, занимавшему должность наркома просвещения РСФСР, он обращался насчёт трудоустройства жены (моей бабушки) Татьяны. Насколько удачно, не помню. Расстреляли Бубнова, обвинив в антисоветской террористической деятельности, в 1937 году. Как-то случайно из старого советского путеводителя конца 20-х годов я узнал, что именем А. Бубнова был назван знаменитый парк «Сокольники».
Известный писатель и драматург Вениамин Каверин, автор «Двух капитанов» подробно и не без иронии описывает в «глубоко личной» книге «Эпилог» своё впечатление от участия в Первом Всесоюзном съезде советских писателей в августе 1934 года, на котором присутствовал и Бубнов. Каверин рассказывает про его поведение перед ужином в разговоре с Горьким и в ходе ужина, когда нарком был уже сильно пьян. Остановлюсь на первом эпизоде, где нарком рассказывал Максиму Горькому о строительстве драмтеатра в Ростове-на-Дону.
«Бубнов рассказывал живо, увлечённо, держался естественно и в своём обыкновенном потёртом френче был больше похож на отставного генерала, чем на комиссара народного просвещения»…
Где-то в пору своих «похождений» на революционной Украине Борис Анатольевич пересекался и с другой известной личностью – Фёдором Фоминым, но его рассказ об этом я не запомнил. Возможно, у него в библиотеке была книга Фомина «Записки строго чекиста», выходившая в 1962-м и 1964-м годах, но после смерти деда все его личные вещи, включая награды, забрала себе вторая жена.
Одним из персонажей мемуарной книги был Станислав Реденс, свояк Сталина, под началом которого дед работал в Казахстане, когда, в принципе, тоже мог встречаться с Фоминым.
Ещё одна архивная находка – фотография, относящаяся к сентябрю 1928 года, сделанная в Крыму, в Симеизе. В этот период Борис Анатольевич всё ещё в Киеве – на партийной и советской работе. На фото он стоит второй слева, а сидящий крайний справа мужчина «подозрительно» напоминает известного писателя Исаака Бабеля. Одно лицо! Хотя ни на одной фотографии в Рунете на Бабеле нет тюбетейки.
Я было уже потирал руки – такая находка! Вспомнив, что в моей библиотеке есть книга «Исаак Бабель. Пробуждение», я отыскал в летописи жизни писателя нужный мне период. Оказалось, что Бабель 24 июля 1927 года приехал в Париж, а в Россию вернулся только в середине октября 1928 года…
Чуть позднее нашлась ещё одна фотография из Симеиза — на фоне моря. Дед сидит с газетой на коленях. Есть и подпись: Ф.(ото) от Андрея Д.Н.
В книге «В атаке танковый спецназ» я на основании имеющихся в семье архивных документов предположил, что Борис Анатольевич оказался в 15-м учебном танковой полку во Владимире сразу после осенних боёв под Наро-Фоминском. Сохранилась, в частности, расписка без даты о том, что его заместитель получил от него наган с 14 патронами. Речь в документе идёт именно про запасной полк, а не про учебный, каковым он стал только 28 января 1942 г.
Из новых находок – на этот раз в отцовском архиве и фотография деда во френче с одним ромбом в петлице, то есть по армейской квалификации комбриг, а в системе госбезопасности – майор. Вероятно, это середина 30-х годов, несколько позднее дед уже имел два ромба, то есть соответственно комдив или старший майор госбезопасности.
К репрессиям отношения не имел, занимая при Реденсе пост начальника административно-хозяйственного управления. Это не значит, что периодически над ним не «сгущались тучи», но в центральном аппарате у него был товарищ, всякий раз информировавший о возможных неприятностях, как и в том случае, когда Реденса в ноябре 1938 года отозвали в Москву на расправу. Туда же на свой страх и риск отправился и Борис Анатольевич, о чём я рассказал в книге «В атаке танковый спецназ».
Жернова репрессий его миновали, но в звании, пройдя переаттестацию, он был понижен до лейтенанта госбезопасности, в каковом и оставался до 1946 года. «Трудоустроиться» с помощью друзей, знавших его деловую хватку, он смог в своей «конторе», а конкретно – в Главспецторге, в должности начальника торгово-распорядительного отдела. Удостоверение, выданное ему 23 декабря 1938 года, – сохранилось в семейном архиве. Интересно, что подпись владельца на документе почему-то отсутствует.
Из 15-го утп в 1943-м или, что более вероятно, в 1944-м Бориса Анатольевича перевели на аналогичную должность в Дзержинск Горьковской области во вновь сформированную 1-ю учебную танковую бригаду, в состав которой входил и 15-й утп.
Фотография в газете, где у деда одна шпала в петлице, по всей видимости, относится к этому времени, при переходе на погоны шпалу сменили капитанские звёздочки лейтенанта СМЕРШ.
При погонах дед, приехав домов в Перловку, сфотографировался с сыновьями Соломоном (моим отцом) и Юрием. Мой отец в это время был рядовым курсантом 15-го утп, из которого «выпустился» на фронт старшим сержантом. Эту фотографию, когда-то мной виденную, я обнаружил в иллюстрированной хронике нашей семьи и её ближайших родственников «Мы», созданной Евгением Белиловским и его женой (моей сестрой) Ларисой.
В статье «Человек партийного долга» мытищинской газеты «За коммунизм» от 20 декабря 1967 года говорится, что Борис Анатольевич «в годы Великой Отечественной войны сражался на разных фронтах», что не соответствует действительности. Ну и Дзержинского вряд ли он вспоминал. Скорее всего, это фантазии «внешт. корра». Если бы дед встречался с железным Феликсом, я бы знал об этом.
В конце 1946 года, то есть почти одновременно с сыном (моим отцом), дослуживавшем после Победы в Мейсене, в 6-м ремонтно-восстановительном ордена Александра Невского и Красной Звезды батальоне (6-й рвб) 1-й гв. ТА, дед, демобилизовавшись, стал пенсионером.
Кроме названной статьи, в том же номере газеты старые чекисты изображены в качестве гостей редакции за праздничным столом. Каждый из них, так сказать, вспомнил боевую молодость. «Борис Анатольевич Ильицкий поделился воспоминаниями о борьбе с бандами Сквиры и Стучки на Украине в начале 20-х годов», – говорится в статье. Про Стучку мы уже упоминали, ну а Сквира вообще-то населённый пункт, а существовал ли такой атаман в действительности или нет, теперь уже, наверное, и не узнаешь.
Публиковала мытищинская районка и мою статью про деда (под псевдонимом И. Владимиров) в номере от 3 августа 1977 года. Называлась она «Место в строю» и была посвящена 60-летию Великого Октября. В это время я ещё служил в Казахстане командиром танкового взвода, потихоньку пытаясь проявить себя в журналистике.
