ПЕРЕЧИТЫВАЯ БРОДСКОГО.

Владимир ИЛЬИЦКИЙ. К 80-летию Поэта. Фото Венеции: автор.

1.

В караульных пень-пнём просидев каморках

в темноте гауптвахт – за сбежать попытку,

прежде чем отправиться в Царство Мёртвых,

привяжи к лодыжке крепкую нитку.

Вот, в чём точно ни в жисть нельзя ошибаться,

это – в нитях судьбы с их разнообразьем.

Семилетка лирического курсантства

чем закончилась? Не прозаично разве?..

Но я всё же тянул свою нить как невод,

понимая: не будет сказочной рыбки.

Производственный план закаляет нервы –

в цехе сборочном и на колхозном рынке.

Прежде чем привязать свою нить к лодыжке,

в два узла затянуть и шагнуть с обрыва,

на последнюю фразу в последней книжке

посмотри, насколько она правдива.

13 мая, день

2.

                                  Теперь на прибрежном камне

где-то в Сицилии, глядя перед собой,

сидит глубокий старик, способный перемещаться

по воздуху…

Иосиф Бродский. Дедал в Сицилии. Зима 1993. Амстердам

В Катанье приземляюсь в третий раз.

Готово солнце провалиться в кратер.

Но у меня – неделя про запас

и мрака не страшащийся характер.

В Мессинский я заныривал пролив

в такую ночь – вода казалось нефтью.

Да, постарел… Но я, покуда жив,

способен в прятки поиграть со смертью.

Пока мой камень хоть чуть-чуть нагрет,

гляжу туда, где родина и слава,

Икара – в небе реактивный след,

и вскоре солнце вспыхнет величаво.

15 мая, день

3.

…наши изделия говорят о нас больше,

чем наши исповеди.

Набережная неисцелимых

1989, ноябрь

Изделие плюс исповедь в одном

флаконе. Если шире развернём

понятия вещей и отношений

«межличностных»,

                 получим сумму мнений.

Здесь пишущий – первее всех живых,

хотя бы из танкистов отставных:

язык он плохо держит за зубами

и обнажён не менее, чем в бане.

Но это – вещь, изделие, роман,

поэма, сказка, чей подкожный план

исповедален при любом раскладе –

невесть чего возвышенного ради.

23 мая, день

4.

В сущности, весь город, особенно ночью,

напоминает гигантский оркестр…

Набережная неисцелимых

Бренчать не мудрено и смачно

                                       дуть в валторны.

Кофейня «Florian» справляет юбилей.

Дворцы как близнецы? А всё же неповторны,

как всякий индивид. Да вот хоть ты, старлей!

Здесь был Наполеон, и музыка гремела

бравурная, но был тут Гёте и – молчок!..

Весь город как оркестр? Но песня гондольера

в ночной раскачке волн отнюдь не пустячок.

Тебе-то что, чудак? Помешан ты на марше.

Не по зубам тебе блистательный Шопен.

В Венеции весна, на солнце задремавшей,

где Альбинони вдруг берёт старлея в плен.

25 мая, день

5.

Поставленное стоймя кружево венецианских фасадов

есть лучшая линия, которая где-либо на суше

оставило время-оно-же-вода.

Ой-да время-оно-же-вода,

ниоткуда течёт в никуда,

если вдруг разговор не о Волге

и Неве, что, как мы, в самоволке.

Воля вольному из-под креста

прикупить на свободу места

в те места, где вода временами

над иными журчит именами.

Вот и он угадал, что её

не напрасное в борт колотьё

ритму сердца диктует подсказку

и наносит на зеркало – ряску.

30 мая, день

6.

При определённом роде занятий

и в определённом возрасте

нет ничего привычнее, чем не иметь цели.

А всё же цель не хочется терять

и, более того, её имея,

трясущимися пальцами тетрадь

допишешь вдруг,

                пусть это лишь химера.

Всего по три катрена день за днём.

Особо и не надо напрягаться,

коль слово греет явью или сном…

Не годы – явь и сны твоё богатство.

Не чужд установлений целевых,

обученный вояками похвально,

сбежал я от занятий строевых,

цель, осознав, сугубо персональна.

3 июня, день

7.

Несмотря на бесполезность данных,

глаз продолжает их собирать.

И, более того, весь этот груз

увиденного на незримом складе

хранится. Я, уверен, разберусь

зачем, какого примененья ради.

Простой ответ, но не без перспектив:

затем, чтобы точнее киноленты,

глаза в московской толчее закрыв,

себя увидеть на вершине Этны.

18 июня, день

• 8.

…то, что считается свежей кровью, всегда

оказывается в итоге обычной старой мочой.

Даёшь дорогу молодым!

Пусть явят свой запал.

О ком сегодня говорим?

Кто вполз на пьедестал?

Барышней

       вскормленный средой,

стишки легко строча,

где вместо крови молодой

обычная моча.

14 июня, день

9.

Потеря курса есть категория психологии

не меньше, чем навигации.

Курс не потерян. Неправильно выбран всего лишь.

Слишком ты долго, не зная успеха, глаголешь.

Люди хотят развлекаться, а ты им суёшь

то, с чем красиво и ловко навряд ли соврёшь.

Суть навигации в ясно представленной цели.

Ты же представить её не пытался на деле…

То вспоминал финикийских зловредных богов.

То простодушно бродил вдоль пустых берегов.

Сделано дело! В собранье твоих сочинений

много ли публике нужных живых сочленений?

Все прошерстишь их подряд — за тетрадью тетрадь?

Вот он – твой курс! Поздновато иной выбирать.

2 июля, день

10.

…наши изделия говорят о нас больше,

чем наши исповеди.

Что исповедь? Поклёп или брехня.

Представь хотя б итоги трудодня.

Казармы, танкодромы и вокзалы –

ведь этого тебе не навязали.

Исповедальный твой речитатив

отборным русским встретит коллектив.

А если взвод прикончит все мишени –

не зря ты у страны «сидишь на шее».

3 июля, день

11.

Чтобы начать другую жизнь, человек обязан

разделаться с предыдущей, причём аккуратно.

Другая жизнь… В пропорциях каких

отличие от бредней уставных

насколько представляется в расцвете

желанной новизны? Смотри в ответе.

Нельзя сказать, что ты аккуратист.

Тем более, что слишком был речист,

да, вишь, не сразу разгадал загадку:

нельзя начальству резать правду-матку!

В погонах ли начальник, без погон:

в летах девица, юный мудозвон,

ты в новой жизни тот же нераздельный

на «до» и «после» персонаж артельный.

4 июля, день

12.

Кто подбросил мне

                       «Пейзаж с наводненьем»?

Наводнение… открываю с волненьем.

В том же месте шарахнет меня, как током,

где и я, как и автор, был ненароком?

Впрочем, творческий гений имеет личный

план, как для суеты столичной,

так и для опустевшего fondamento.

Там и сям озарение – одномоментно.

Смысл не в темах,

                   а в мир из них отступленьях…

Я на тех же руки-в-брюки ступенях

прохлаждался, но пил вино,  а не граппу.

Озарение гонит – как по этапу.

8 мая, день

Tags: Альбинони, Бродский, Венеция, Ильицкий, Наполеон, Сицилия, Этна