Герой нашего времени. Дмитрий Иовов — изобретатель и винодел

Видавший виды автобус – такую конструкция мне видеть ещё не приходилось – в 9.09 отходит от автовокзала в Сергиевом Посаде. В сопровождении Славы Кальвина я еду в Новую Шурму, в гости к Дмитрию Иовову. В ноябре прошлого года Слава пригасил меня на празднование 80-летия Дмитрия Петровича в знаменитое ОКБ кабельной промышленности. Первый тост  Иовов потребовал  поднять собственным вином. Лозу для своего виноградника в Новой  Шурме лет 20 назад он привёз из родного Бердянска…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ

Фото автора

Часть первая, которая должна была бы быть второй

Автобус неторопливо проезжает мимо Лавры и Дворца культуры им. Гагарина, могильника радиоактивных отходов и брошенной казармы, глубоких оврагов и высохших прудов, разбитых молочных-товарных ферм и пустующего пионерлагеря.

В интернете село Новая Шурма представлено Троицкой церковью, которую начинал строить в конце осьмнадцатого столетия некий майор Уваров, здешний помещик, а продолжил – князь Александр Голицын. Храм, как водится, разорён, но, по крайней мере, «несущая конструкция» в целости. И вроде бы сейчас её приводят в порядок…

Такое место… Новая Шурма.

Земля, пересечённая весьма,

овражистая. Кое-где лестная.

Сады, а в них – культура поливная

и виноград бердянский…

Стихи складываются сами собой. Привычка, вишь ли…

Слава тащит 11-килограмовый арбуз и ещё кило мандаринов в качестве закуски к «Трофейному» коньяку. Я, как обычно, с фотоаппаратом и диктофоном. Далеко, однако, занесло наших учёных – могли бы подыскать местечко и поближе.

В советские времена, вспоминает Слава, ОКБ выделяло автобусы – не только на дачу ездили, но на охоту и рыбалку. Удобно, экономно и приятно…  Что ж, вздыхать поздно, да и приноровились все уже к тому, что теперь у нас экономят – на учёных.

Несмотря на свои 80 с хвостиком, Иовов ездит на дачу на машине, как говорится, сам за рулём. Даже позвонил мне, предлагая забрать с собой накануне, в пятницу. Это был бы идеальный вариант обсудить накопившиеся вопросы по дороге.

А теперь, когда мы  дотопали до дачного товарищества, ни о каком интервью речи быть уже не могло…

Как-то так получилось, что «слона», то есть виноградник, ради которого и было в основном затеян это вояж, я на участке Иовова сразу не заметил.

Хозяин первым делом стал хвастаться огромными тыквами – пять неподъёмных штук вымахали у него на компосте. Позировал поочерёдно мне и Славе, который без видеокамеры нигде не появляется.

Прибегавшая во время застолья соседка просила отдать самую крупную тыкву, чтобы «Миша отвёз её на выставку». Самую большую Иовову отдавать было жаль, даже после увещеваний жены.

Виноградные «благородные ржавые грядки» осматривали более дотошно. От основного ствола, говорил Иовов, должно выходить две лозы. При этом он обрывал листья, чтобы лучше были видны  небольшие гроздья (в иные годы вес одной грозди – до 4 кг.). Я пересчитывал лозы – их было три. Да, соглашался хозяин, — упустил момент обрезки.

Неоднократная прищипка и обрезка – один из основных секретов виноградаря. Я, конечно, пытался запомнить, что и где прищипывать, как обрезать, но ничего не запомнил.

Первая грядка посажена так, чтобы создавать уют и прохладу на терраске летнего домика. Вторая устроена в стороне – она более молодая, но сорт винограда – тот же.

Бердянская лоза вымерзала года три подряд. Но не вся. Некоторые лозы выжили, так что теперь это «районированная» ягода. За разговорами я, кажется, забыл попробовать, каков виноград на вкус, но возможно, и пробовал, только после коньяка (для сугрева) и вина (для бодрости духа) – в памяти эта дегустация не закрепилась.

Пытался Дмитрий Петрович разбавить свой виноград другим сортом. Приобрёл посадочный материал на рынке. Показывает нам, что из него получилось. А ничего хорошего. И с тем, что «было нарисовано на картинке» у продавца – никакого сходства. Нельзя, говорит, на рынке брать невесть что!

Но мы-то уже у себя взяли и посадили. Пускай   растёт!  Ведь по науке как? Отрицательный результат – тоже результат.

За столом разговор пошёл, конечно, не только о виноградарстве. Предложена нашим  несгибаемым ветеранам задачка сделать оптический кабель ещё более жаростойким – градусов этак до 700°С. Собственно кабель, уточняет Кальвин, высокую температуру выдерживает, поскольку это кварц. А вот защитная оболочка огнестойкостью кварца похвастаться не может.

Но у Дмитрия Петровича вроде бы есть идеи, как заставить оболочку «держать» все 900°С.  Что ж, в «оптике» Иовов и Кальвин – патентованные специалисты. Идеи у них быть должны. Но, насколько мне известно, основная трудность заключается в том, что нужные материалы для оплётки – проблема номер один, после решения которой тотчас возникает вторая – технология сборки «жилы» с оплёткой…

Для променажа между тостами мы прогуливаемся на дачу Кальвина, через дорогу. Слава вообще пытался соблазнить нас своим предложениям – отметить встречу в тепле. Но мы не поддались, продолжая сидеть в тени винограда, прямо под  свисающими гроздьями.

К намеченному 3-часовому автобусу Слава подхватился один – я уже был в той стадии вдохновения, когда человек собирается бросить журналистику и уйти в науку. Тем более, что ещё должен был разузнать секреты вкуса вина Дмитрия Петровича.

Засим мы перекочевали в его зимний домик. Там-то на кухне и обнаружились две бутыли. В одной бродило виноградное вино. В другой – ягодное. Ивовов добавляет второе в первое, чем и добивается оригинального и ярко выраженного вкуса.

Я выразил недоумение по поводу того, что в «бродильной установке» не предусмотрен водяной тормоз. Оказывается, наш винодел периодически стравливает газ, слегка откручивая пробку…

Уверен Иовов, что его вино лучше импортного по 400 евро за бутылку. Кислятина, мол!

Вспоминая те «бодегас», где мне приходилось бывать в Каталонии  и на Майорке,  а также рестораны отелей на Родосе и Мальте, я возражаю. О Родосской белом вине я мечтаю написать роман! Что ж, соглашается Ивовов, возможно, моя практика в этом вопросе более обширна, чем его.

Он идёт меня провожать, обещая привезти пару кустиков своего винограда в октябре, когда можно высаживать молодые лозы на приготовленное место. В автобусе я быстро засыпаю, чтобы очнуться  в тот момент, когда узнаваемые во тьме «ориентиры»  побегут в обратном порядке – ДК им. Гагарина, Лавра, Вокзал Сергиева Посада.

Часть вторая, которая должна была бы быть первой

Ровно год назад, прежде чем с большим коллективом учёных сеть за праздничный стол и первый тост поднять за здоровье Дмитрия Петровича, мы с ним долго разговаривали о главной его ипостаси – изобретателя.  Слава Кальвин периодически к нам подсаживался, вставлял пару фраз и убегал готовить мероприятие…

Иовов изобретал новые образцы оборудования не только для всех отделов ОКБ КП, но также для сельского хозяйства (машины для сбора моркови и арбузов) и медицины (производство кардиостимуляторов).

Опыт 70-х годов, оказывается, не пропал втуне – года три назад к Иовову обратился бывший оборонный завод с просьбой «придумать» устройство для изготовления более совершенных кардиостимуляторов. Иовов придумал, между, прочим, без особой для себя выгоды.

Наиболее значимой своей работой Дмитрий Петрович считает создание герметизированных кабелей для первых атомных подлодок. В начале  60-х он вместе с Кальвиным занимался этой проблематикой. Затем вместе сделали ленточный кабель для первого космического аппарата, заброшенного прямиком на Марс в поиске братьев по разуму.

Для нужд сторонней организации Иовов изобрёл пушку, способную разрушать скальные породы на принципе гидроудара. Похожими системами сегодня вооружены роботы-сапёры.

На первое место в «списке причин» своих достижений Дмитрий Петрович ставит… социализм. И это несмотря на то, что его поколение явилось на свет в самое тяжёлое для страны время. Хлебнуть пришлось всякого-разного. Но социализм, утверждает наш герой, заставлял людей работать интенсивно, добиваться поставленных целей, повышать производительность труда. «Мы, — утверждает Дмитрий Петрович, — делали это с удовольствием.

В чём же причина нашего технологического отставания от Запада – ведь в качестве и количестве научно-технических разработок мы ему не уступали, а по некоторым инновациям опережаем и сейчас?

У нас отсутствует система, которая бы учитывала как интерес изобретателя, так и интересы широкого круга потребителей. И производство под этот взаимный интерес не заточено. Сегодня вообще изобретатель варится исключительно в собственном соку – вроде бы условия изменились, а система так и не выстроена. Нет ни координатора, на правил игры.

Любопытство – этим личным качеством, по словам Иовова, должен отличаться изобретатель. И ещё ему нельзя стесняться лезть не в своё дело. И надо не слушать обидного «умный в гору не пойдёт». Конечно, его настырность многим не нравилась, но Дмитрия Петровича это никогда не волновало и не останавливало…

*  *  *

Уроженец уже упоминавшегося Бердянска – там до сих пор живут его родные – Иовов в 1941-м оказался в оккупации, проучившись в школе только четыре класса. Три года под фашистами позже аукнулись для семьи – едва ли не клеймом врагов народа.

Восстанавливал Иовов Днепрогэс, в Звпорожье строил алюминиевый завод. В 1949-м вернулся в родной город – на завод «Азовкабель». Работал и учился – вечерняя школа, техникум, институт, который не закончил  потому, что «работал мастером, а нагрузки при социализме были бешеные». Вкалывать зачастую приходилось без выходных и сверхурочно. Иовову казалось, он и так уже всему научен, позже он признает свою ошибку. Институт надо было закончить!

Но его уже ждал другой институт – Бердянский филиал НИИ кабельной промышленности, где Дмитрий Петрович «начал строго заниматься наукой». Тема – разработка судовых кабелей. И в Мытищинское ОКБ КП в 1961-м его переманили именно на эту тематику – до сих пор здесь работают люди, которые помнят, как хитро это было устроено.

После судовых и ленточных кабелей «пошла оптика». В каждой новой работе для Иовова было что-то интересное лично. Максимального экономического эффекта из всех своих 40 изобретений и 100 рацпредложений Дмитрий Петрович добился от устройства для термообработки фторопластовой изоляции. Внедрении этой установки на всех кабельных заводах принесло бы годовую экономию 5 млн кВт/ч.

Но если кто-то думает, что «там наверху» сразу схватились за изобретение Иовова, это большое заблуждение. Эффективная машина была внедрена только в Бендерах и Перми – исключительно под личную ответственность руководителей предприятий. Менять в оборонке технологию – большой риск. Как в 70-е годы прошлого века, так и 40 лет спустя.  Что ж, тем хуже для нашей прославленной оборонки…

Tags: Ильицкий, Иовов, Кальвин, ОКБ КП