Мало где прекрасней место, чем античная Сегеста

Глава из книги «Страна Лимония»

«Ища, люди находят лучшее».
Ксенофан
поэт и философ
V-IV в. до н. э.

Что в первую очередь меня интересовало на Сицилии,  так  это  античные города, особенности их местонахождения,  их живой, а не сформированный по книгам, журналам и  туристическим буклетам образ…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора и из Золотой книги «Сицилия» издательства BONECHI

Здесь были Пирр и Киней,  жил — Платон,  отсюда родом Эмпедокл и  Агафокл, Архимед и Тимей.
На легендах Сицилии, как на доселе прочных камнях эллинских храмов, строится значительная часть Истории Западной Цивилизации, неразрывно связанной с Историей Цивилизации Восточной.

Остров нередко становился центром эпохальных событий.  В том числе таких, которые не снились голливудским сценаристам.  Что сохранилось от  них, этих людей и событий? — вот какая мысль меня особенно подзуживала.

По опыту  прежних своих поездок по островам Атлантики я знаю,  что какие-то детали всегда остаются.  Но зачастую даже местные жители и сами толком не разумеют, почему, к примеру, один из крохотных переулочков в Таормине назван именем эпирского царя Пирра,  а ресторан на набережной в Иерапетре, самом южном городе Европы, зовётся «Наполеон».

Да, скажут некоторые с гордостью,  этот исторический деятель у нас некогда  побывал.  Но где точно, когда и с какой целью — вот в чем вопрос, на который ответит далеко не каждый экскурсовод.

Будем же сами себе экскурсоводами,  отправляясь на персональные поиски истины. Сицилия для этого — одно из интереснейших мест в мире.

Иосиф Бродский говорил, что у каждой культуры есть своя версия прошлого. Существует немецкая Древняя Греция, а также английская и французская. Хуже того — есть греческая Древняя Греция…

Приезжая на Сицилию,  ты попадаешь в «наиболее точную» Древнюю Грецию, поскольку здесь количество артефактов куда больше, чем во всей материково-островной Греции.  Не говоря о том,  что во многом от  них  бысть пошло эллинистическое и древнеримское искусство.

Гробница Миноса

Древний Агригент  (Акрагант) в виду соседствующего современного Агридженто встретил меня 40-градусной жарой. К счастью, туристические толпы в легендарной Долине храмов отсутствовали,  можно было спокойно осмотреть канувший в вечность город и,  предаваясь размышлениям, понежиться в тени 1000-летних олив.

В VI в. до н.э. Агригент «подарил» миру изобретателя Перилла. Сей многоумный медник предложил тирану Фалариду приобрести пустотелого медного быка.
Реалити-шоу выглядело следующим образом. Приговорённого к казни помещают внутрь бычьего тела, а под ним разводят огонь. Несчаст¬ный  естественно, вопит, что есть мочи, но выглядит это, как бычье мычание. Очень смешно!

По достоинству оценив изобретение, Фаларид поступил не менее остроумно. По его приказу, новым зрелищным способом Перилла казнили первым… Эту историю Данте упоминает в начале 27-й песни «Ада»…

Тесные городские кварталы  25-вековой  давности  здесь  диссонируют  с вольготно стоящими вдоль городской стены храмами.  На некоторых из них ЮНЕСКО ведет  неспешные реставрационные работы. 

Удивило меня то,  что город расположен довольно далеко от морского берега, а современный город — еще дальше. Правда, с древнего города на новый открывается прекрасный «панорамный» вид!

Античный Агригент поднят над прибрежной равниной, особенно высоко, если смотреть с моря — правый «угол» с храмом Геры.

Один из современных районов Агридженто находится рядом с портом.  Порт — обратите внимание!  — носит имя Эмпедокла.  Философа,  который учил, что все сущее в мире состоит из четырех элементов: огня, воздуха, земли и воды.  Между собой их смешивает любовь, а разделяет — вражда.
Еще в  его философском активе — вегетарианство и пифагорово учение о переселение душ.  Но, по утверждению философа Анатолия Сёмушкина, Эмпедокл по-авторски вольно относился к пифагорейским идеям,  к тому же разглашал «сокровенное знание» налево и направо.

Кто сказал, что наши суть плохие
времена? Уж лучше бы не лгал!
Эмпедокл, чьи боги суть стихии,
чуть ли не садится на мангал.

Ой да не люблю я спешки и напряга!
Вот вино, вот свежий шашлычок.
Эмпедокл — философ и бродяга –
заглянул ко мне на маячок.

Говорит: я избегаю лавра,
Фебову суконную листву.
Избегаешь? — уточняю. — Ладно,
прихоть эту я переживу.

Но лучок и перчик, и винишко
от братишек наших молдован?..
Бороду огладил. — А не слишком?
Эх-ма! Наливай полней стакан!

Сколько бы ни выпили, а вроде
мы в своём уме, и тот же вид.
— Облика у бога нет, Володя, —
Эмпедокл мне честно говорит.

Нет так нет. Небриты и поддаты,
прозреваем первозданный мир.
Вдруг он встал. Эй, Эмпедокл, куда ты?
— Видишь Этну? Мой ориентир.

И пошёл… Сандалии сверкали,
проступая сквозь туман едва.
Облик есть у бога. Но едва ли –
трезвый разум, честные слова.

В анналы истории Эмпедокл вошел в основном чьей-то  эффектной басней о том, как он бросился в жерло Этны.  По одной из версий,  философ вовсе не собирался  кончать  жизнь  самоубийством,  а проводил научный эксперимент.
Согласно его теории,  вырывающиеся из жерла «кузницы Гефеста» газы могут поднять человека в небо,  аки птицу небесную. Кому другому это под силу, если не земному воплощению бога, коим слыл Эмпедокл?

В своих «плетёнках» турецкой выделки я неторопливо шагал по тем же самым камням, по которым ступали золотые сандалии Эмпедокла. Я переходил от храма к храму,  как великий Пирр, завоевавший почти всю Сицилию, но так и не сумевший воссоздать Великую Элладу —  по  теперь-то  понятной причине:  эллины  пережили свой расцвет,  а на Севере уже взошла новая звезда Всемирной истории — Рим. 

Самое любопытное,  что потомок героического  Ахилла,  близкий  родственник  Александра Македонского и царь Эпира — энергичный и талантливый военачальник Пирр мог одолеть  римлян и даже одно время был близок к этому, но у истории — собственная логика — попробуй ее разгадать!

Эллины творили историю сознательно. Меня поразили циклопические развалины храма Зевса Олимпийского, который изначальной строился, как одно из  семи  чудес света.  Этакая «ударная стройка античности».  Сегодня здесь хозяйничают потешные и шустрые агригентские  ящерки  с  зелеными спинами — возможно, единственные постоянные жители древних развалин…

«О, город ящериц, в котором нет души!..» — восклицал Мандельштам, хотя и по поводу другого итальянского города.

Во время 1-й Пунической войны Рима с Карфагеном, в 262 году до н.э. — вслед за Мессаной и Сиракузами — римляне осадили Агригент, «славный храмом Зевса», — пишет Александр Снисаренко. «Скульптуры его фронтонов — гигантомазия на восточоном и гибель Трои на западном — ожили в самом городе…»

Где-то здесь был похоронен Минос, легендарный царь Крита. Я «гостил» у него в Кноссе,  а теперь вот, хотя и кружным путем, вновь напал на его следы.

Бросившийся вдогонку за своим  любимым  инженером-конструктором Дедалом,  Минос был вероломно убит царем сиканов Кокалом. Критяне торжественно погребли своего царя и возвели монументальную  гробницу,  по некоторым  сведениям,  примыкавшую  к храму Афродиты. 
В свое время на Острове были города Дедалий и Гераклея Минойская — совсем  не  с  бухты-барахты…

На мой вопрос о том, где располагалась гробница Миноса, сицилийка-экскурсоводша ответить не смогла.
Но вот гробница Ферона — агригентского тирана — пожалте бриться,  присутствует,  а ведь именно Ферон,  расширяя  границы  города,  разрушил гробницу Миноса  и вернул останки царя критянам. 

Вот только небольшая посвященная тирану  монументальная  постройка  — она снаружи городской стены — давно лишившаяся барельефов, датируется 1 в. до н.э., а неутомимый  Ферон правил Агригентом — городом знаменитых на всю Сицилию пьяниц и столь же знаменитых строителей — в 5 в. до н.э. 
Впрочем,  что для Истории — четыре века туда — четыре обратно?

Исторического момента
я не чувствовал, как полоумный,
сквозь развалины Агригента
продираясь и Селинунта.

Ободравши правую руку
да и левую — симметрично,
историческую науку
постигая тем самым лично.

Ах, история, ты — истица.
Неужели и я в ответе?
Эти камни мне стали сниться.
А, возможно, уже не эти…

Ванна Селинунта

Судьба великолепного Селинунта,  расположенного на запад от  Агригента на морском берегу,  оказалась незавидной. Потому, возможно, что эллины слишком бескомпромиссно враждовали и с местными племенами (элимами Сегесты)  и  с Карфагеном,  издревле имевшим свои виды на западную часть Сицилии.

Если не считать того момента,  когда горожане поддержали карфагенян в войне с соплеменниками.  Но в битве под Гимерой в 480 г.  до н.э.  уже известный нам Ферон на пару с  сиракузским  тираном  Гелоном разгромили объединенное карфагенско-селинунтское войско.

В те времена одноименная река разрезала город на две  части.  В  устье реки находился порт. На западном холме, укреплённом мощными стенами от самого основания,  располагался акрополь, на восточном, за рекой — выдающихся размеров храмы с только им присущими конструктивными  особенностями. 

Только в Селинунте, например, храмовые фасады украшались метопами, некоторые из них сегодня можно увидеть в Региональном археологическом музее Палермо.

Поразительно и то,  что значительная часть акрополя до сих пор не раскопана. Эта нетронутая человеком «спящая древность» заставляет  сердце стучать  быстрее.  На земле нет ничего более загадочного,  чем загадки человеческой истории.
Вот в одном из домов раскопанной части археологи нашли…  ванну. Вполне современная на вид «сидячая» ванна, на бортике — углубление для мыла.  Сейчас же разгорается спор — эллины или карфагеняне изобрели эту зело полезную штуку?

Есть о чем поразмышлять, глядя как морские волны набегают на речной песок  давно  не  существующей реки, и в этих волнах радостно плещутся и прямо на глазах туристов занимаются любовью с сатирами обнаженные нимфы…

Переулок Пирра

Вполне вероятно,  что  в нынешнем переулке Пирра в Таормине стоял когда-то царский шатер Эакида.  Поблизости — по правую руку —  знаменитый театр,  откуда по вечерам слышны реплики актеров, гулкое хоровое пение и рукоплесканье зрителей. Какая пьеса там может идти?

Представляю себе… Походный лагерь эллинов устроен на примерно равном расстоянии от моря (Северная бухта,  прикрытая невысоким скальным выступом) и от города.  Выехав через «верхние ворота» лагеря,  царь видит весь город,  круто взбирающийся на гору и — выше всех — дворец тирана, который,  когда уже весь город объят сумерками, все еще озарен заходящим солнцем.

Но эта улица — не главная. Главная проходит по неявно выраженной  седловине  между  вершиной  и первым обрывистым уступом горы Таврос, а завершается — очень крутыми спусками к морю — вблизи  Северной  бухты  с  одной стороны и непосредственно к более вместительной и мелкой Южной бухте — с другой.

В «высокий сезон»,  при том, что Сицилия не считается местом массового отдыха, десятитысячное население Таормины вырастает в десять раз. Многочисленная разноязыкая публика тусуется на Корсо Умберто — тут основные  магазины  и  ряд  исторических памятников,  в числе которых Одеон римской эпохи. 

Не исключено, что среди туристов, пьющих кофе прямо на улице,  вы увидите тех,  с кем вместе прилетели на Сицилию. Мир тесен, поймете вы, с улыбкой расшаркиваясь с вчерашними случайными попутчиками…

Великолепный античный  театр — одна из визитных карточек Сицилии — находится ниже городского центра,  если смотреть сверху, но от Корсо Умберто  к нему нужно подниматься мимо самостийного базара,  устроенного марроканцами. К ним, торгующим всякой мелочевкой, относятся тут лояльно, но туристы африканцев не жалуют.

Непосредственно справа  от  нынешнего  входа  в  театр — мощные ворота «Grand Hotel TIMEO». Так сегодня выглядит моя «встреча» с величайшим историком античности Тимеем,  уроженцем Тавромения и вечным скитальцем, от трудов которого «История Сицилии» и «История Пирра», к сожалению, мало что сохранилось. 

Но я вс1 равно был счастлив и такой косвенной встрече. Хотя почему косвенной?  Вполне возможно, что жилище Тимея располагалось как раз на месте нынешнего шикарного отеля.

Если теперь  представить,  каким  театр Тавромения был изначально,  он потрясает воображение. Расположен он таким образом, чтобы с его галёрки,  внимая происходящему на сцене,  видишь широко раскинувшееся Ионическое море, из самых недр которого явился народу неподражаемый Гомер.

Кроме того,  в хорошую погоду видна Италия, откуда с аналогичных театральных стен на вас в этот момент также могут смотреть  братья-эллины, и  —  в любую пору — сквозь открытый всем ветрам сценический проём — в театр по-свойски заглядывает Этна, «кормилица вечных снегов».

Захватившие Сицилию римляне театр слегка подновили и приспособили  для гладиаторских боёв.
Летом здесь часто проходят концерты мировых знаменитостей, проводится в театре и Международный кинофестиваль «Ночь звёзд»…

Из Тавромения в отменную погоду
ты наблюдаешь калабрийскую природу —
через пролив. Пуская детали смещены
от искромётной и волнующей волны.

Он здесь лишился окончательных сомнений.
О, театральный, о зеркальный Тавромений,
твои заслуги пред богами велики —
вот их посланцы — эти кони и быки,

иначе — волны. И коль скоро их в достатке
летят и светятся — всё и у нас в порядке.
Отринем сущее, ни мира, ни войны.
Нет, театральный века не сочтены!

Лежащий чуть ниже и южнее,  на самом берегу Наксос с его удобными пляжами,  по всей вероятности,  был первой точкой,  где высадилась  армия Пирра.

Прославленный Эакид прибыл из Тарента. чтобы помочь сицилийским эллинам одолеть нахальную экспансию карфаненян.  Не подлежит сомнению, что город ему понравился.  Настолько,  что он, как предположил Владимир Хабловский — вынашивал мысль основать здесь  столицу Великой Эллады,  скажем,  Пиррополь. 
Ведь стал же Тавромений столицей Острова при византийцах!

Сегодня здесь очень, я бы сказал, шикарно. Практически из центра города в  прибрежную туристическую зону ходит фуникулёр. 
К слову,  этот вид транспорта на Острове,  не считая автобусов, — один из самых востребованных. 
Например,  из Эриче (античный Эрикс), который расположен на 750-метровой высоте,  по Funnivia cable way можно уехать бог знает куда, но и обойдется это в кругленькую сумму.

В Таормине же это недолгое удовольствие стоило в мой первый приезд на Сицилию 1,8 евро в один конец.  Далее по подземному туннелю вы попадаете прямиком на пляж. 

В бухте справа  —  современный  отель, слева  на скалистом выступе — вполне еще пригодная тюрьма,  только без крыши, её казематы устроены так, что в прилив они заливаются водой.

К пифии не ходи, как говорили древние, в античное время здесь тоже была темница,  а на скале над ней — сторожевой пост. На огороженной площадке над тюрьмой,  глядя на разгуливающие по казематам волны, я выпил заранее припасенного молодого сицилийского вина в честь  странствующих и путешествующих,  а потом помог местным ребятам выкатить на берег небольшую экскурсионную яхту.

Так матросы Пирра с помощью пехотинцев выкатывали  на пляжи Наксоса свои быстроходные триеры.  Правда,  я-то по своей армейской специальности — танкист…

Недостроенный храм

На античной  карте Исторической энциклопедии мы видим сразу три Сегесты, образующие примерно равнобедренный треугольник. Вершина этого треугольника — расположенный на побережье Тирренского моря точно  посреди залива Эмпорий (рынок) Сегесты,  левый угол — предгорные Термы Сегесты и правый — Сегеста как таковая.

Сравнивая эту географию с современной, видим несколько иную конфигурацию.  На месте Эмпория — с большой долей вероятности находится нынешний Кастелламаре (его именем назван  и  залив).  Термы найти тоже можно,  но они не слева,  а справа — на берегу речушки Freddo, двигаясь по которой вверх по течению попадаешь в интересующую нас Сегесту,  которая ныне — Седжеста.  Через дорогу — одноименная железнодорожная станция,  а есть ли тут современный  населенный пункт, я так и не понял.

Бывшей союзнице карфагенян — Сегесте тоже не повезло,  как и Селинунту. Сначала город был атакован сиракузянами,  а после римского  завоевания жители его вообще покинули. 

На не слишком высокой горе Барбаро, кроме храма и театра,  сохранилось несколько разрушенных каменных  построек, видимо, различного назначения.  Скажем, при любых архитектурных склонностях, вряд ли кому-нибудь пришла бы в голову идея разгромить добротную ограду скотного двора…

Как бы то ни было, привиделось мне, именно здесь та самая «…разлита в природе длительность,  как в метрике Гомера».  Само сочетание горы и долины под ней,  узких и извилистых речных расщелин,  огибающих храм с двух сторон,  — на первый взгляд абсолютно хаотичная картина — неведомым образом возвышает душу и она,  душа,  такая легкая и вроде бы  уже тебе ненужная, летит прямо к подножию светящегося на солнце Храма.

Все-таки агригентская Долина храмов,  когда ее по-пехотному  пропашешь вдоль и поперёк, сильно утомляет, а здесь в Сегесте этот одинокий, теряющийся в пейзаже храм,  наоборот — возвышает. Может быть, потому что сам приподнят над долиной на точно выверенную «духовно-физическую» высоту.

Храм Сегесты, предположил Мопассан, воздвигнут «гениальным человеком, которому в озарении открылось то единственное место, где надо было его воздвигнуть: этот храм один оживляет беспредельность открывшейся панорамы, придает ей жизнь и божественную красоту…»

Добавлю, что здесь побывал путешествовавший по Сицилии Гёте – об этом – можно прочесть главе под названием «Ещё не написан Фауст».

Могила Архимеда

Некоторое время назад американские физики из Стэнфорда занялись восстановлением  палимпсеста, на  котором в Х веке некий заботливый переписчик запечатлел неизвестную работу Архимеда. 

Средневековые умники разброшюровали уникальную книгу и смыли текст,  чтобы использовать пергамент в более богоугодных целях — под молитвенник. 
Взывать к богу всегда  приятней  и значительно полезней, чем заниматься наукой… Добро бы еще «та молитва сберегала от мусульманского кинжала…»  К  счастью,  на  некоторых листах  архимедов  текст  частично сохранился и прочесть его оказлось возможным с помощью сфокусированного рентгеновского излучения.

В феврале этого года прошла информация, что по результатам исследований стэндфордский профессор Ревиел Нетц  и Уильям Ноэль, куратор музея Уолтерса, выпустили книгу «Кодекс Архимеда», рассказывающую в деталях о скрытых в палимпсесте архимедовых трактатах.

Вот по  каким  крупицам приходится реанимировать прошлое.  Кто скажет, что не стоит оно затраченных средств — ничего не понимает в истории и, следовательно, в жизни.

Невысокие горные отроги до Сиракуз,  родины Архимеда,  не достают.  Но прибрежные холмы старого города имеют скальное основание  —  и  в  них «врезаны» древние постройки,  включая так называемую Могилу Архимеда в районе Некрополя Гроттичелли. 

Тот же вариант, что и с гробницей Ферона! Если это и гробница, то никак не Архимеда. Ученый, сделавший в науке больше, чем иные НИИ, был после своей гибели от рук римских варваров вообще  был  забыт на целое столетие.  Потом вдруг с чего-то стали о нем вспоминать, сочинять байки о последних минутах его жизни…

Успешные попытки объединить Остров под властью Сиракуз предпринимались неоднократно.  Гиерон I и Дионисий I,  Гиерон II  и  Агафокл  (кстати, тесть Пирра)  —  все  они самостоятельно или с помощью континентальных эллинов противостояли ползучей экспансии Карфагена.

А что мы видим сегодня? Палермо,  карфагенский  Панорм — столица Острова с 700-тысячным населением, а некогда блистательные Сиракузы — значительно меньше, чем были в античное время.

Античные Сиракузы по богатству и влиянию соперничали на равных с  Афинами.  Зачем ехать в Афины, подумал я, если гораздо интереснее — в Сиракузы.

Первоначально древний город  умещался  на  острове  Ортигия  — именно здесь Платон мечтал построить идеальное государство, которым бы управляли не цари-воины по праву сильного, а философы.

Затем появилась новая часть города — Ахрадина, еще чуть позже — Тихе и Неаполис (Теменитес).  И, наконец Эпихолы, и установившая городу окончательную границу стена Дионисия I.

Этот сиракузский тиран был одним из первых,  кто попытался создать Великую  (западную)  Элладу,  объединив греческие полисы Сицилии и Южной Италии.  Попытка оказалась удачной,  но —  недолговечной.  Хотя,  если смотреть  на  эту идею с позиций сегодняшнего дня — она воплощена полностью и окончательно,  и не только юг «итальянского сапога» присоединён к Благодатной Сицилии, но и вся Италия!

Неаполис сегодня — единая археологическая зона с эллинскими и римскими постройками, ряд из которых — уникален. Здесь самый большой на Сицилии эллинский театр,  нередко  используемый по своему прямому назначению и ныне.

Над ним — вечношумящий Нимфей, святилище нимф в виде грота.

С обратной стороны тех же скал,  в которых вырублена театральная чаша, попадаешь в гигантские каменоломни,  самая знаменитая из которых — Ухо Дионисия. 
Якобы тиран любил на досуге подслушивать,  о  чем  шепчутся заключенные в ней военнопленные.  В этой пещере с исключительной акустикой невообразимо,  пьянея от звука собственного голоса, на всех языках мира галдят туристы. 
А надо бы помолчать, чтобы вслушаться в загробное молчание тех семи тысяч афинян,  которые в неудачном походе  на Сиракузы попали в рабство и сгинули здесь все до одного…

Между прочим,  когда-то каменоломни были гораздо масштабнее и разветвлённее, но часть свода рухнула, и теперь между его обломками сицилийцы развели прекрасный сад.

Ещё одна уникальная постройка Неаполиса — алтарь Гиерона II, возведенный в честь Зевса — самый большой в Ойкумене алтарь  эпохи  эллинизма. При его «пуске в эксплуатацию», было зарезано сразу сто жертвенных быков!

Непосредственно по-соседству — развалины самого большого на  Острове римского амфитеатра.  Они по-своему изящны,  и самое главное, всё здесь понятно — откуда выходили на арену гладиаторы,  по  каким  ходам запускали на арену диких зверей.

Казалось, после  всего увиденного в Неаполисе Сиракузам уже нечем меня удивить, но  на  острове  Ортигия  череда  удивительного продолжилась. Вновь я говорю исключительно о шедеврах  античности,  оставляя  прочее для другого рассказа.

Во-первых, это развалины храма Аполлона, как бы выныривающие из глубин древности. Даже по немногим сохранившимся элементам  понимаешь,  какое великолепное зрелище представляло из себя творение Эпиклеса. 

Считается, что это самый древний храм на Сицилии. Облитый золотистым светом в иссиня-черных южных сумерках он кажется особенно загадочным.

Чуть южнее  — на улице «20 сентября» примерно на той же глубине сохранились остатки древнегреческих оборонительных сооружений.  По всей вероятности, это были две квадратные башни для въездных  ворот. 
Известно, что районы  Сиракуз были разделены довольно мощными крепостными стенами, и противник,  захватив один из районов,  оказывался бессилен перед укреплениями следующего и перед уникальной оборонительной техникой Архимеда.

И вот мы попадаем на площадь, посвященную этому гениальному математику и инженеру-конструктору.  Расположенная в бывшем центре древнего города, она вполне разумно (хотя и по ошибке) украшена прелестным Фонтаном Артемиды, который как бы в благодарность великому прошлому возвел Джулио Москетти в конце 19 века. 

Другое дело — нимфа Аретуза — нежная  и боязливая подружка Артемиды,  у нее здесь свой Фонтан, когда-то знаменитый на всю Ойкумену и одна из главных  достопримечательностей  Ортигии. В доныне неиссякаемом источнике пресной воды растёт редкий нынче папирус, плавают неторопливые рыбы и белые утки.

Сюда приходят влюбленные и новобрачные,  они заворожённо смотрят на будто бы готовую закипеть воду источника, и это ровное многовековое кипение передается их молодым сердцам. И не очень молодым — тоже.

В Сиракузы Мопассан «совершил паломничество, чтобы поклониться Венере Сиракузской». Писатель влюбился в эту «мраморную самку», случайно увидев её фотографию. Хотя «девушка» из паросского мрамора давно без головы и правой руки, впечатлительный француз  ещё раз уверился, что она «является совершенным выражением мощной, здоровой и простой красоты».

Он принял изваяние за легендарную Афродиту Каллипигу, то есть «Прекраснозадую», который поклонялись сиракузские греки. Сегодня, однако, на это звание претендует другая статуя – хранящаяся  в национальном музее в Неаполе. Честно скажу, «неаполитанка» и её прекрасный зад нравятся мне гораздо больше любимицы Мопассана.

Tags: Афродита, Ильицкий, Италия, Карфаген, Мопассан, Пирр, Рим, Сиракузы, Сицилия, Таормина, Тимей