А был ли Пушкин здесь?

Тоненькая книжица, тираж — 800 экз. (что, кстати, немало),  «Посвящается 10-летнему юбилею создания общества Краеведов Пушкинского муниципального района»…

Дарья ВАЛИКОВА
Фото с сайта pushkino.org и других источников

Пушкинский краевед: Сборник статей. Сост. Б.И. Васнёв. – Пушкинская районная общественная орг. Союза краеведов России, 2011. – 200 с.

Издана книжка, по правде сказать, так, что орфографическая ошибка на стилистической сидит и пунктуационной (эти —  вообще за гранью добра и зла!) погоняет. Ну, ничего не поделать, на редакторах и корректорах нынче даже некоторые издательства экономят, что взять с тех энтузиастов, кои «своими силами»… Главное, тексты содержательны.

Частично опираясь на некоторые из них (цитировать придётся в собственной редакции; например, название «Пушкино» буду неуклонно склонять, вопреки сомнительной моде и соответственно строгим правилам родного языка), самое оно поговорить о данной местности.

Итак, есть несомненная прелесть в том, что имя «нашего всего» носят два «параллельных» городка, находящихся в орбите двух российских столиц: Пушкино под Москвой, в которой родился, и Пушкин под Петербургом, где учился, жил и впоследствии скончался.

Учился, как мы знаем, конкретно в самом этом Пушкине — тогдашнем Царском селе. Там располагался Лицей – его, превращённого в музей, желающие могут посещать, как и прочие знаменитые дворцы и парки. Кстати, сам городок, помимо этих роскошных «парков и зал» (воспетых потом Ахматовой, тоже проведшей в нём детство и учившейся в местной гимназии), в той части, где живут обычные люди, оставляет прекрасное впечатление – какого-то на редкость просторного, привольного, малоэтажного, зелёного…

Наше Пушкино – конечно, будет куда как проще, однако имеются в нём и своя прелесть, и свои преимущества.

И прежде всего – более древнее, корневое происхождение. Места, где, собственно, во времена оны происходило рождение великороссов – когда славянские племена мешались с угро-финскими.

О городище «Пирожная гора» неподалёку от Пушкина, датируемом 5 – 3 вв. до н.э., говорится в статье Н.Ф. Федотовой «Природное наследие». О времени же основания села Пушкина, о происхождении его названия страниц в книге отведено немало. Точного ответа не знает никто, но версий, как всегда, достаточно.

Памятник Морхинину-Пушке

Известно, что боярин Григорий Александрович Морхинин по прозвищу Пушка,  правнук сподвижника Александра Невского Гаврилы Олексича и предок Александра Сергеевича, владел селом в XIV веке, хотя первое упоминание о «митрополичьем селе» в Писцовых книгах относится к концу XV-го (1499 г.).

Недавно (в сентябре 2010 г.) возведённый ему, Морхинину, памятник – дело замечательное. Правда, как пишет Б.И. Васнёв, «Из текста доски, установленной на лицевой стороне монумента, следует: «Григорий Александрович Пушка (Морхинин). Основателю села Пушкино в 1499 году. Предок и родоначальник  фамильного древа великого русского поэта А.С. Пушкина».

При уважении к человеку следовало бы написать: Боярину Григорию Александровичу Морхинину (Пушке). Что значит основал село – это пришёл, построил первый сруб дома и с этого начинается отсчёт времени появления поселения. Первые поселения на Уче появились с приходом в эту местность славянских племён кривичей и вятичей в 11 – 12 веках». К тому же это село при Уче упоминалось уже в 1401 году (в завещании внука Калиты, Владимира Андреевича Храброго, героя Куликовской битвы).

Тут радует только одно: сей «Мужик в кафтане» стоит, как стоял в Москве на Лубянке Феликс Эдмундыч Дзержинский, –  на круговой развязке, то есть таким замечательным образом, что подойти и прочитать эту странную табличку всё равно никто не сумеет  – кому ж охота под машину?

Напомним, что хотя Морхинины были из новгородцев, однако наш боярин служил уже московскому князю. В связи с этим автор приводит слова исследовательницы Л. Хайрулиной:     «Существует предположение, что… Григорий Морхинин теряет фамильное прозвище, в основе которого лежит слово «морх», и получает новое прозвище, образованное совсем не от слова «пушка».

Исследователи предполагают, что «морх» и «пушк» имели общее значение, но первое слово является новгородским, а второе – московским. Поскольку оба они связаны с наименованием лоскутов материи – меха, то логично предположить, что люди, носившие прозвища Морхит и Пушка, имели какую-то характерную особенность внешности, связанную с бахромой, кистями, лоскутами в одежде или с особенностью волос на голове».

Далее Васнёв приводит другие этимологические версии:  «… в языке коми есть слова «пушкан, рушкись» — связанные с кузнечным ремеслом. В латышском «пушкись» — букет. В литовском «пушкинас» — сосняк, «пушкась» — угорь, «пушкенти» — брод… Пушкинский краевед С. Крякушин выводит название из фино-угорских языков: «Название «Пушкино» состоит из двух слов: пуш, что означает лодка-однодревка  и ки – дорога, от ки – дорожное, и всё название – лодочно-дорожное.

И каждое селение с таким названием (приводится ряд примеров с одноимёнными населёнными пунктами по России – Д.В.) обязательно стоит на реке с пересечением её дорогой, это обязательные признаки для такого названия. Следовательно, Г.А. Морхинин, владея … селением с названием Пушкин (лодочно-дорожное), по нему и получил своё прозвище-фамилию Пушкин».

А знал ли сам Александр Сергеевич о существовании этого села? Знал, хоть и сам не бывал, ибо в «сделанных им выписках о событиях 1682 г. есть строки:  «17 сент. (в день св. Софии) боярин князь Михаил Иванович Лыков схватил старого Хованского на дороге в селе Пушкине…»». (Цит. по статьям Б.И. Васнёва «Село на Уче. Топоним названия «Пушкино»», «Кто был Пушка», «Пушкин, «Пушка» и Пушкино».)

Известно, что в XVI веке Пушкино было разорено войсками Девлет Гирея во время его нашествия на Москву при Иване Грозном.

Следующее историческое упоминание о селе и его окрестностях приходится только на войну 1812 года. Когда в Москве стоял Наполеон, то в северном направлении от столицы «французы разбили свой основной лагерь в деревне Малые Мытищи… Их манили богатства Троице-Сергиева монастыря. Но попытки дальнейшего продвижения заканчивались у деревни Тарасовка на реке Клязьма.

Там встретили врага казаки сотника Победнова, ополченцы из Ярославля, возглавляемые генералом Дедюлиным, да всё мужское население цыганских таборов из Пушкино, славных лошадников и наездников, что некогда граф Орлов-Чесменский здесь поселил» (В.А. Парамонов «Дубина народной войны»).

Знаменитая часовня в честь этого события, чей рисунок воспроизведён на последней странице книжной обложки, стояла в Тарасовке и была разрушена в 1938 году. Разговоры о её восстановлении ведутся давно…

Но село – селом, а собственно Пушкино как таковое, будущий город, возник из трёх составляющих – самого села, фабричного рабочего посёлка при ткацком производстве обрусевших французов Армандов (которые проживали в усадьбе Ельдигино, в нескольких километрах отсюда; та самая Инесса Арманд – их невестка) и, наконец, превосходного дачного посёлка, поначалу носившего название «Пушкино – Лесной городок».

Последний возник во второй половине позапрошлого века, когда тут прошла железная дорога от Москвы до Троице-Сергиевой лавры (ныне город Сергиев Посад), как бы очертив треугольник между рек Уча и Серебрянка. Чистые водоёмы, хвойные леса… Неудивительно, что сюда ломанулись строиться господа солидные, денежные.

Великолепные дачи на обширных участках возводили такие крупные промышленники, как Брокар (парфюмер), Бахрушин, Дунаев (спички), Щербаков, Рабенек (мануфактура), Перлов (чай), Морозов (краски), Глю (сельхозмашины), Кузнецов (фарфор) и т.д.  Как и в соседних посёлках, которые теперь входят в «Муниципальное образование (оно же – городское поселение) Пушкино»; например, в Тарасовке – знаменитые Бахрушины, а на Клязьме — Алексей Иваныч Абрикосов (тот самый выходец из крепостных крестьян Косовых, ставший основателем династии «Абрикосов и сыновья»).

Пока он производил знаменитые кондитерские изделия, его супруга Агриппина Ивановна производила детей – подарив мужу и стране ни мало ни много 22 ребёнка (по одним сведениям – 7 мальчиков и 15 девочек, по другим соотношение выходит 10 к 12-ти).  Она же пожертвовала деньги на строительство известного «Абрикосовского» роддома в Москве (до сих пор функционирующего).

Об их дачном житье-бытье и местной благотворительности, в частности, пишет В.А. Капустина (статья «История Клязьминского меценатства»).

Но возвратимся к «Пушкино – Лесному городку». Как отмечает Васнёв в статье «Город и село Пушкино», в начале прошлого века это был «фешенебельный дачный посёлок, технически очень оснащённый. Для справки: около Петрограда первая электростанция и электрическое освещение появились в конце Х1Х века. Вторая электростанция стала работать в Лесном городке (!). Телефон в Лесном городке появился одновременно с Москвой, и до революции здесь работала телефонная станция на 30 номеров)».

А ещё тут были свои храм (где Шаляпин пел на клиросе и даже после революции совершал богослужения Святейший Патриарх Тихон), школы (церковно-приходская, земское училище, а в 1914-м открылось и среднее учебное заведение), библиотека, театр (о котором – ниже), прекрасно оборудованный парк. А также – специальные лечебницы, аптека, почта, парикмахерская, магазины и лавки; «квартира пристава 4-го стана Мытищинской волости, конно-полицейская стража» (там же)…

«В 1895 году Люмьер запатентовал кино. В 1896 г. была организована первая в мире кинофирма братьев Патэ, а в 1897 г. в Пушкино демонстрируется «витограф». С 1907 г. регулярно показывается «живая фотография». На первом сеансе показали «Собаку слепца», «Зубного врача», «Чудесный альбом», «Шпионку» и т.п.».

Кроме того имели место «Эдисоновский микрограф» — предшественник граммофона, запускание воздушного шара, откуда прыгал лётчик с парашютом, концерты, карнавалы, танцы и фейерверки… Проводились, представьте, даже конкурсы красоты!

«В пустой середине зала проходили участницы конкурса по кругу в сопровождении мужчин: отцов, мужей, братьев. Они ходили по кругу медленно и долго, чтобы дать себя разглядеть во всех ракурсах. Зрители отдавали свой талон провожатому. Участница конкурса, получившая больше всех талонов, получала приз и звание королевы красоты. Обрадованные мужья и отцы давали щедрый банкет» (это уже — из статьи Б.И. Камзолкина и Л.И. Андреева).

А ещё — « в начале ХХ века в Пушкине появилось одно из первых в Московской губернии обществ потребительской кооперации» (О.Н. Бойко «Потребительская кооперация»). Короче, как резюмирует Васнёв, «посёлок «Лесной городок – Пушкино» не уступал любому уездному городу». (Не то, что не уступал – а превосходил многие и многие, добавим мы от себя.)

Но главной достопримечательностью был, конечно, Летний театр – тот, что изображён на обложке. Ему, надо сказать, предшествовал существовавший тут театр любительский; и вообще Пушкино считают «колыбелью МХАТа», ибо Станиславский и Немирович первые свои репетиции производили  здесь, на снимаемой даче (фамильное гнездо Станиславского – Любимовка – расположено  также неподалёку, в Пушкинском районе).

Однако в 1896 году был построен свой, настоящий профессиональный театр — увидавший в своих стенах Шаляпина, Собинова, Качалова и многих других выдающихся исполнителей.

В театре шли серьёзные спектакли, например, постановка по «Анне Карениной», но чаще всё-таки – фарсы и комедии вроде ««Тёща в дом – всё вверх дном», «Семейная революция», «Жена напрокат», «Мать-преступница». (…) Христофор Шишкин, Егор Поляков томили сердца пушкинцев своими романсами. В. Панина… «Жажду свиданья – жажду лобзанья», «В поцелуе дай забвенье»… Все билеты по повышенным ценам продавались мгновенно, зрителями были заняты все проходы и входы. И кучера с экипажами на дутых шинах, и шофера в кожаных костюмах до рассвета ждали своих хозяев.

Напрасно мамаши взрослых девиц протестовали, считая неприличными такие вечера. Цыгане прочно обосновались в Пушкине. … Вот как весело жилось… Но кому? Конечно, не рабочим фабрик Арманд и Дюпюи и не крестьянам Новой деревни…» — сурово напоминают Камзолкин с Андреевым. (Сдаётся мне, что и крестьяне с рабочими находили себе развлечения – но речь не о том…)

Далее авторы цитируют газету «Московский листок», где освещалась дачная подмосковная жизнь, за 1897 год (№ 137): «Сейчас перловцы (давнишние конкуренты с пушкинцами по театральному делу – Д.В.) с ума сходят от зависти, уж про других говорить нечего. Где ты на даче найдёшь электричество? И где симфонические концерты? Нигде, кроме Пушкино. И гости у нас не соскучатся, потому что другой Европы нигде нет. Да не Европа это – Америка». (Забавно, однако, встречать свидетельства такого вот «низкопоклонства перед Западом» — тем более перед Америкой, вроде бы вознёсшейся чуть позднее — ещё в позапрошлом веке!..)

Войны, включая Первую мировую и гражданскую, обошли Пушкино стороной, и даже Октябрьскую революцию ощутили здесь не тотчас. Многие дачники перебрались сюда из Москвы, желая пересидеть волнения. Всё работало, как прежде, и театр в том числе.

Хотя, конечно, уклад жизни начал меняться необратимо, и вот уже «Расшумевшегося во время спектакля сына Саввы Морозова, потребовавшего в свою ложу шампанского, не только вывели из театра, но, по свидетельству очевидцев, «дали пару раз по шее».  … В 1919 году в Пушкино ещё пел Шаляпин. В этом же году театр был переоборудован в кино» (Б.И. Камзолкин, Л.И. Андреев).

Дальнейшая история театрального здания похожа на тысячи других, происходящих в России с культурно-историческими памятниками. Сначала – перепрофилирование (здесь, как было сказано, из театра в кинотеатр), потом – заброшенность и запустение, затем – пожар или снос. С Пушкинским (бывшим) театром-кинотеатром это, а именно — тотальный пожар,  случилось уже при новой власти — в 1993-м, как, впрочем, и с библиотекой-музеем Маяковского на Акуловой горе, где он любил отдыхать в 20-х годах (в 1997-м), и с уникальным памятником деревянного зодчества в Мамонтовке – бывшей дачей купца Горбова (в 1995-м) … Администрация вроде бы изъявляла желание Летний театр восстановить – ну-ну… (Что до восстановления других вышеупомянутых объектов – то об этом никто даже не заикается.)

Многочисленные пушкинские дачи рушить под современную застройку стали уже после войны, а в 20-е – 30-е годы их просто национализировали, и поселение, хотя и получило (в 1925 г.) статус города, продолжало оставаться местом дачным. Не говоря о Тарасовке, Клязьме, Мамонтовке и других окрестных населённых пунктах, которые во многом остались таковыми и по сей день.

Тогда Пушкино и окрестности облюбовала писательская братия. Кто только здесь не жил, не снимал или не приобретал дач для отдыха и работы –  упомянутый Маяковский, Асеев, Пастернак, Пришвин, Паустовский (к которому приезжал в гости Булгаков; вспомните-ка, где именно оттягивался его Стёпа Лиходеев из «Мастера и Маргариты»?), Шолохов, Демьян Бедный, Ильф с Петровым, Гайдар, Дмитрий Кедрин и многие другие. Большинство улиц носят теперь литературные имена…

Но не только мастера сцены и литературные знаменитости осчастливили своим присутствием эти благословенные места. Стоит отметить художника Е.И. Камзолкина, создателя «серпа и молота» — всемирно знаменитого советского герба. Он прожил в Пушкино большую часть жизни, в доме-теремке, постороенном по собственному проекту (этот теремок впоследствии не был уничтожен, но был разобран и увезён, и в результате «скитаний» приземлился в музее, посвящённом доктору Гаазу, — но это уже другая история!..). Как и семью художников Карловых из династии Карловых-Коржинских (им в книжке посвящена статья О.Н. Бойко «Отец и сын»).

Нельзя забывать и вышеупоминаемых Армандов, давших толчок промышленному развитию края ещё в позапрошлом веке, много занимавшихся благотворительностью (при фабрике существовали больница с аптекой, богадельня, школа, библиотека). Их и не забывают: один из пушкинских микрорайонов так и назван – «Арманд».

А вот – целых три улицы Домбровского и памятник человеку в шинели, обнимающего ребёнка. Это – первый глава Пушкинской милиции, застреленный в 1922 году на крыльце собственного дома. Революционер, ставленник новой власти, открывший для беспризорников (появившихся в результате возникшей от этой самой революции разрухи!) детдом… Ну чем не местный Дзержинский? (Кстати, ещё один Пушкинский микрорайон – под названием Дзержинец — построен на месте дач, где отдыхали от трудов праведных чекисты и их семьи, и такое было в Пушкине.)

Однако желание поязвить отпадает, как только ознакомишься поближе со свидетельствами его деятельности. Представьте времена военного коммунизма: всюду шныряют  бандитские шайки (у Паустовского в романе «Блистающие облака» описано это время, когда в пушкинских электричках ездить было весьма опасно), роятся беспризорники. Домбровский не просто создаёт для последних детдом, но лично заботится об их развитии, приобретает книги, «выбивает» дефицитное продовольствие.

Подозревают, что убили его за то, что накануне он разоблачил проворовавшегося детдомовского завхоза… Как бы там ни было, человек этот явно «не расстреливал несчастных по темницам» — наоборот, погиб за дела благие. Прекрасно, что в 60-х ему поставили этот памятник, который не так давно подреставрировали при поддержке нынешней городской милиции.

Интереса ради стоит упомянуть и тот факт, что на Клязьме, между прочим, проживали две родные тётушки Юрия Гагарина, у которых он не раз гостил ещё школьником, а затем навещал их со своей женой уже после полёта; об этом тоже можно найти в книжке.

Чрезвычайно занимательна и статья П.А. Киселёва «Агроном закрытого грунта». Существует фотография, на которой запечатлены маршал Жуков, Эйзенхауэр, Монтгомери и некая дама в шляпке. Переводчица? Отчасти да – агрономше образцового колхоза «Память Ильича» (что близ Тарасовки) довелось говорить с высокими иностранными гостями на французском языке, который те понимали. Всё это происходило в 1945 году.

Звали эту агрономшу в шляпке Ниной Иосифовной Захаревич. Она — дочь польского дворянина, пошедшего в революцию, затем работавшего фармацевтом в  Кремлёвской аптеке. Окончив Сельхозакадемию, попала в  «Память Ильича». И проработала там много лет, несмотря на то, что получила кандидатскую степень и вообще была матерью четырёх детей.

Во время того знаменательного визита Эйзенхауэр пригласил её в Америку. Вы не поверите – но поездка состоялась! Больше года Нина Захаревич провела в США в качестве эксперта по закупке семян по «Лендлизу», побывала даже в личном фермерском хозяйстве Эйзенхауэра во Флориде. Умерла Нина Иосифовна в 1972 году, похоронена в Черкизове (часть Тарасовки).

Такие вот люди, такие судьбы… Но самой интересной личностью для автора этих строк явился (хотя слышать о нём доводилось и раньше)  ««Пиросмани» из Пушкино» (название статьи В.В. Панченкова). Панченков развёрнуто повествует о ярком представителе наивного народного искусства Иване Михайловиче Никифорове (1897 – 1971).

Он родился в многодетной крестьянской семье, окончил два класса ЦПШ, потом был солдатом Первой мировой и гражданской, рабочим на заводе, грузчиком… А получив инвалидность после несчастного случая, стал сторожем при станции Пушкино. И однажды, почти случайно взяв в руки кисти и краски, принялся рисовать картинки – о том, что видал на своём веку.

И эта наивная живопись оказалась настолько свежей и самобытной, что оказалась в журналах, затем последовали выставки, документальный фильм «Поздний восход»… Его имя вошло во «Всемирную энциклопедию наивного искусства».

Ныне его творческое наследие – увы, разбросано по музеям и частным коллекциям, а частично и утеряно. А ещё Михаил Иванович писал прозу («мешок романов» с занимательными названиями «Нэп», «Фальшивомонетчик» и проч.), сопровождая её собственными иллюстрациями. Публиковались на сегодняшний день лишь отрывки, по коим видно, чем подобного рода «примитивное», народно-фольклорное безыскусное письмо отличается от обычной графомании. А именно — талантом, оригинальностью! (В связи с этим вспоминается фильм Глеба Панфилова «Тема», где незримо присутствует подобный «примитивный» народный поэт — таких выдающихся самородков в России действительно было несколько человек, включая и пушкинца Никифорова.)

Так что же, в итоге, может посмотреть в Подмосковном Пушкине любитель путешествовать по «мало раскрученным» уголкам России (а такие любители, как мы знаем, есть всегда)? Если он решит заехать со стороны (Старого) Ярославского шоссе, то сначала может увидеть собственно село Пушкино – где никто давно не занимается сельским хозяйством, однако все по-прежнему  проживают в частных домах с участками. Очень красив действующий Никольский храм (конец XVII века).

Там же можно полюбоваться на город Пушкино, подошедший к селу вплотную, с высокой стороны так называемого Катиного оврага. Если проехать дальше по Старой Ярославке, то можно сфотографировать тот самый памятник Морхинину-Пушке, стоящий на выезде из города. (Кстати, в селе прописан один его прямой потомок – девушка  Лена Пушкина 1990 года рождения; во всяком случае, так было ещё недавно.). Тут же начинается другое, подходящее вплотную к городу, поселение – Новая деревня, знаменитое тем, что при здешней Сретенской церкви служил и похоронен Александр Мень.

А теперь можно свернуть с шоссе и углубиться в собственно город. Сначала как будто ничего интересного по пути не возникнет: обычнейшие типовые многоэтажные кварталы… Проскочив мимо недавно проложенного бульвара, попадаем на мост через реку Серебрянку, минуем также новый помпезный, с фонтанами, Мемориал павшим, сворачиваем по центральному проспекту, банально названному Московским…

Как только глаз зацепится за нестандартное на фоне многоэтажек и хрущоб здание с колоннами постройки 1930 года (банк «Возрождение»), можно притормозить и выбраться из машины. Ибо вскоре за ним расположена центральная площадь. А на ней – внимание! – ещё один свежеиспечённый памятник. Памятник, где на скамье восседают Александр Сергеич Пушкин (куда ж без него?) и дедушка Крылов.

Почему-то сие сооружение оставляет стойкое комическое впечатление. Особенно, например, — в День города, когда детишки трогательно забираются классикам на плечи, а в ногах у них распластывается какой-нибудь сильно принявший на грудь дяденька… Здесь путешественнику следует размяться и немножко погулять ногами.

Через дорогу находится хороший, очень нестандартный и не помпезный, обелиск 27-ми пушкинским парням, погибшим в Афганистане и Чечне. А  возле него – опять внимание! – настоящие пушки времён Великой Отечественной войны 1812 года.
Откуда взялись эти орудия?

Об этом можно прочесть в нашей книжке у Е. Шитуевой в статье «Путеводитель по городу Пушкино»: «В 1985 году в Москве, в Бауманском районе, разрабатывали котлован под строительство жилого дома, и неожиданно ковш экскаватора отрыл две чугунные пушки. Об этой находке узнали в Пушкинском горкоме комсомола; убедив московских чиновников в том, что орудия нужны для патриотического воспитания школьников, привезли их в Звягинскую восьмилетнюю школу. В то время эта сельская школа была базовой в игре «Зарница», здесь школьники проводили военные сборы.
Из пушек, конечно, не стреляли, их установили на бетонном пьедестале у входа в школу. В одну из тёмных ночей 1989 года неизвестные пытались утащить пушки. После этого пушки перевезли во двор Клязьминского отделения милиции. Лишь в октябре  2001 года пушки установили у нынешнего обелиска».

Отсюда дворами можно дойти до упоминавшегося памятника Домбровскому и нужно – до Пушкинского краеведческого музея! Последний находится в совершенно замечательном особнячке 1910 года постройки – бывшей загородной усадьбе Рабенек-Михайловых.

Этот памятник деревянного зодчества в стиле модерн выстроен так, что ни один его фасад не похож на другой. Внутри музей тоже ничуть не похож на стандартные казённые заведения такого рода; интерьеры интересные, экспозиция «плотная», сотрудники знающие и радушные. Уходя, хочется на всякий случай перекрестить особнячок: спаси Господи от варваров и чиновников! Ведь это – едва ли не единственное, что осталось нам от дач Лесного городка…

Вернувшись на площадь, можно снова сеть за руль, а можно, передохнув в кафе на углу либо на скамье у фонтана, опять пройти пешком — до железнодорожного вокзала, ибо он в двух шагах. По пути, если это выходные дни, увидите выставку-продажу картин и поделок местных художников.

Здание вокзала построено предположительно в 1915 году. Тогда там имелись залы 1 и 2 класса, при каждом – свой буфет. А затем – вплоть до 70-х годов — располагался один, очень даже неплохой, ресторан с расписным потолком.

Сейчас вокзал отреставрирован и внутри, и снаружи. Привокзальная же площадь увенчана ещё одной достопримечательностью, которая так и просилась на пушкинский герб как визуальный символ города, но почему-то туда не попала (попал – соболь, которого выводят в районном Зверосовхозе). Это – водонапорная башня 1903 года рождения.

Собственно отсюда, от привокзальной площади, можно совершить путешествие наоборот, если вы прибудете из Москвы на электричке. Слева, неподалеку от башни, — рынок и тот самый маленький парк с пустой круглой площадкой на месте бывшего Летнего театра. Если же пройти направо, то можно найти сохранившуюся одноэтажную улочку, где ещё в позапрошлом веке репетировал Станиславский.

Рядом, кстати, в маленьком парке – особнячок «сталинской» постройки, в котором находится известное и достаточно престижное среди специалистов Музыкальное училище.

На противоположной стороне железной дороги раскинулась более тихая, спокойная часть города, с застройкой отчасти многоэтажной, отчасти – дачной и коттеджной.

Тут тоже можно найти кое-что небезынтересное.
Во-первых, величественный возродившийся храм иконы Боголюбской Божьей матери – он расположен прямо у дороги и прекрасно просматривается при подъезде к городу.

Во вторых, можно дойти до Акуловой горы, где на не сохранившейся даче Маяковского якобы посетило Солнце – ну, вы помните сами… Библиотека его имени с мемориальной музейной комнатой, как вы опять же помните, — сгорела напрочь.

Ещё недавно и памятник Владим Владимычу одиноко возвышался над позаросшим бурьяном котлованом, который тут рыли заключённые в тридцатые годы, после его смерти… Но какие-то вандалы добрались и до него тоже. Восстанавливать его власти отказались; впрочем, неподалёку, на одноимённой улице, поэту поставили новый памятник в виде бюста.

На противоположной стороне с вершины Акуловой горы расстилаются прекрасные дали – пойма реки Учи (некоторые исследователи выводят «Пушкино» от — «Поучкино»), за ней раскинулась Мамонтовка… Поблизости можно отыскать и радующую глаз своей благородной простотой дачу семьи Берг-Арманд, напоминающую дворянские усадьбы XIX века (хотя построена в 1912 г.). Полюбоваться лучше издали – ныне в ней расположен Противотуберкулёзный диспансер.

Вот и всё, кажется, на что можно обратить внимание нашего путешественника. В общем, повторяем, и целом (ибо, например, дендралогический парк при Институте Леса, или фабричная архитектура, или небезынтересные новые, не  типовые, постройки остались у нас в стороне).

Восхитительные же детали, многозначительные подробности и находки всегда будут поджидать  тех, у кого, по выражению одного из авторов нашей книжки, «копошится червяк интереса» по краеведческой части. Ведь открывать уголки родной страны – не овощем на турецком пляже валяться…

Tags: Валикова, Маяковский, Пушкино