Memory. В поисках юности

Этот старый дом на Маяковке давно пора бы снести, а, поди ж ты, сердобольные хозяева собирались его ремонтировать. С какого боку ни зайди, его со всех сторон окружают дороги, «проезжая часть»…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора

Один из памятных для меня моментов прошлого года…
В московском пресс-центре «Интерфакса» состоялся пресс-брифинг «Партнёрство Российского банка развития (РосБР) и банка «Возрождение» в рамках государственной Программы  поддержки малого и среднего предпринимательства».

Взаимный интерес двух этих банков, хорошо известных на рынке финансовых услуг, не возникнуть не мог. РосБР  «выступает проводником государственных ресурсов и обеспечивает их доступность для субъектов МСП» с 2004 года. В свою очередь КБ «Возрождение», если верить его руководству, лидирует по числу кредитов, выданных «малышам» в Подмосковье.

О своём видении ситуации говорили не только  симпатичные банкирши, но и руководители предприятий, получивших кредиты на развитие, по их утверждению – выгодные. Ой ли? Позже от одной из знакомых банкирш я слышал, что программа выполняется только на бумаге…

Организация брифинга мне в целом понравилась – без лишней волокиты и даже с приличным ланчем.  Странно только, что пишущим журналистам особых удобств в «Интерфаксе» не создано – ноутбук или записную книжку нужно держать на коленке…

Но меня больше тревожил не этот рабочий момент, а тени прошлого. В оны времена в этом здании, переехав из узких коридоров левого крыла «Дома Ростовых», размещалась уже пережившее свою «оттепельную» славу редакция журнала «Юность».

Я специально приехал за час до начала «прессухи» и дважды обошёл здание по кругу. С тыла сохранилось даже лабазное окно, забранное решёткой. С трёх сторон – входы и Интерфакс. Оказалось информагентство занимает весь дом целиком.

В коридоре за дверями пресс-центра по обе стороны висят фотографии «медийных личностей», из которых «в живую» я встречался только с Геннадием Онищенко…

Но прежде в этом помещении случились у меня другие встречи!

Уволившись из рядов славной РККА, я начал методически  обходить многочисленные редакции столичных литературных журналов и всяческих издательств. Было их немало – в одной только «Башне» на Сущёвском валу, д.5 – полтора десятка. Везде, как правило, тихие тёмные коридоры и никаких тебе очередей из молодых авторов, жаждущих прославиться.

Добравшись, наконец, до «Юности», я, как мне показалось, встретил понимание. Из толстой пачки машинописных страниц отобрал  мои лучшие стихи не какой-нибудь графоман, присосавшийся к редакционной деятельности, а маэстро Юрий Ряшенцев.

Фото с сайта litradio.ru

Пример, что он ещё «могёт» я отыскал  в 4-м номере «Знамени» за 2011 год:

Где оно, поколенье твоё? Ищи-свищи,
покуда ещё не мгла.
Разводят на дачах хвощи, варят борщи —
завершают дела.

Потому отвечай за всё. Был хуже всех:
бражник, мозгляк, книгочей!
А теперь этот белый снег, этот чёрный смех —
только твой удел. И ничей.

В тот ли раз или в другой наблюдал я картину, как Валентин Берестов расцеловал Ряшенцева со слезами на глазах. Видно, был повод.

Фото с сайта bards.ru

У детского поэта Берестова есть поучительная строчка «Кто раньше встал, успел понюхать ландыш». То ли парафраз от «кто первый встал, того и тапки», то ли намёк, что ландыши успеют ободрать зловредные индивиды…

Какое-то время  мне чуть ли не клятвенно обещали опубликовать пять-шесть моих опусов в номере журнала, приуроченному к какой-либо «военной дате». Даже фотографию затребовали, и я, дурак-дураком, погрузив в  объёмистый портфель  свой личный танковый шлем, поехал в редакцию фотографироваться.

Но в «Юности» меня ждал уже не литературный консультант Ряшенцев, а — самолично — редактор отдела поэзии Николай Новиков. Он запомнился мне стихотворением про самолёт: «По небу полуночи ангел летел, вращая стальными винтами… И лишь из-за женщины в пятом ряду, немного похожей на ночь и звезду, он смог так легко приземлиться.»

В общем, мой номер – в прямом и переносном смысле – не прошёл!
Но это ещё не все памятные встречи.

Когда я только подгребал к заветной двери, из отдела поэзии выходила прелесть какая девушка, и  некий всезнайка-доброхот подсказал мне: это Марина Вирта, жена завотделом Новикова. Редкостная фэмили, — решил я, следовательно, красавица ещё и дочка «крупного советского драматурга».

Чуть позднее, в 1987-м. Дмитрий Сухарев в своих «Театральных историях» вспомнил сталинские времена и одну из драматических поделок Николая Вирты, двухтомник (если не четырёхтомник!) которого мне  дарили, как председателю заводского общества книголюбов. Не помню, чтобы я его открывал. Но суть не в том.

В дневнике прекрасного поэта Давида Самойлова под 1 сентября 1979 года  значится: «С утра Марина Вирта. Играющая беспомощность поэта, но хваткая…»

Ну, хваткая, и что? С чего я-то взял, что она дочь – Николая Вирты? Чёрт его знает. Она ведь Ильинична, «не Коли дочь, но Ильича». Неясно также, жена она Новикову или нет…
Бросив однажды нудное дело разноски и рассылки стихотворных подборок и – даже! – книжных рукописей, как-то я с товарищами заявился в «Юность» на занятие знаменитого ЛИТО   «Зелёная лампа».

Фото с сайта lvz.org.ee

Его руководитель, «затянутый в сюртук» Кирилл Ковальджи удивил меня тем, что совершенно не вмешивался в процесс  чтения и обсуждения стихов. Помню, что-то самостийное гордо продекламировал Алексей Парщиков, всё занятие расхаживавший  у нас за спиной.  Я бы мог сделать по его текстам какие-то замечания, но почему-то отступил от всегдашней привычки  бросать злые реплики с места. Да и чего ради?

«Птенцов гнезда» Ковальджи я потом нередко встречал на различных мероприятиях в  ЦДЛ, а то и в концертных залах. Кроме Евгения Бунимовича и, конечно же, «первого поэта XXI века» Александра Ерёменко мне никто из них особо не нравился.  «Свой голос» всегда означал для меня  наличие в стихах реального быта или, как мы говорили в своём кругу,  «мяса».

Конечно, гений может сделать стихи «из ничего», и они будут потрясать, но это уже такая поэзия, которую я бы сравнил с чистым спиртом…

Вспомним здесь  ещё раз Ковальджи — без сюртука:

В тех местах, где влюблённые водятся,
Не приходиться больше бывать…

Но как же поиски «Юности»?

Они оказались вполне успешными. Как я  и предполагал, из особняка журнал переехал чуть дальше по улице. Его старую  «вывеску» с юной иронически-холодной красавицей Стасиса Красаускаса  я обнаружил на доме №10. Она показалась мне артефактом Древнего Египта…

Tags: Бунимович, Ерёменко, Ильицкий, Интерфакс, Ковальджи, Ряшенцев