Прогулки по Мытищам (5)
Литература и жизнь. В поэзии имя «Мытищи» и знаменитую мытищинскую воду, напоившую «град Москву, водою нищий», прославил, как известно Николай Языков…
Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Первым же среди славных русских писателей, чьё имя тесно связано с районом, является для нас несомненно Михаил Салтыков-Щедрин, человек настолько же талантливый, насколько бескомпромиссный.
В 1862 г. он приобрёл имение в Витинёво, где и проводил каждое лето. Здесь наряду с другими произведениями писатель закончил «трогательную картину» «Истории одного города», где под личинами градоначальников города Глупова, переименованного в конце-концов в Непреклонск, «выступают» российские монархи, правившие с 1731 по 1825 год.
Вещь сногсшибательная, и к тому же не потерявшая актуальности по сей день.
Разве нет в Новой России «присутственных мест для общих коленопреклонений»? И не ведутся постоянные разговоры «об админиcтративном всех градоначальников единомыслии»? И многозначительно не задумываются «головотяпы над словами князя»? И не убеждают ли нас ежедневно, что лишь «под наблюдением квартальных надзирателей возникнут науки и искусства»?..
Короче говоря, в повести о Глупове (Непреклонске) параллелей с жизнью сегодняшней больше, нежели меридианов!
В Витинёво имеется улица, названная именем писателя и ещё две улицы, посвящённые бывавшим здесь у него гостям – Николаю Некрасову и Алексею Плещееву. Бывал тут и Иван Сергеевич Тургенев, но улицы почему-то не удостоился. Не оттого ли, что имел неосторожность подтвердить: Щедрин «знает свою родную страну лучше кого бы то ни было».
К сожалению, попасть в село не представляется возможным – оно оказалось в «запретке» канала им. Москвы.
Волей творческого замысла отправил в Мытищи героев романа «Война и мир» Лев Толстой. Странно, что этот факт никаким «закладным камнем» здесь не обозначен.
«На другое утро (то есть 2 сентября 1812 г.) тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села…» В это время уже «горели Малые Мытищи, зажжённые мамоновскими казаками…»
В Мытищах Андрей Болконский – важная деталь – впервые после ранения в живот и перенесённой неделю назад операции — попросил чаю. Как же, Мытищи и без чаю… Ночью к нему приходит Наташа, узнавшая, наконец, что раненый князь едет с ними от самого их дома на Поварской, и Болконский признаётся ей в любви….
Никакого особенного «разговора», растиражированного в Рунете кем-то, не читавшим романа, между ними не произошло.
Любопытно, что моему личному мнению о романе, что от тома к тому его качество снижалось, я нашёл подтверждение у Флобера. Третий том навёл на него скуку, поскольку здесь уже Толстой «повторяется и философствует. Виден русский барин и автор, а до сих пор была видна только природа и человечество…»
В этом году исполнилось 90 лет с того дня, когда в Мытищах побывал Михаил Булгаков. Из-под его пера вышел очерк о закладке посёлка «Дружба» — сегодня это городской микрорайон.
По свидетельству краеведа Геннадия Смирнова, по крайней мере один дом из того «первоначального» посёлка на Дружбе ещё сохранился, как и дача Смирновых (частично перестроенная), где периодически бывал писатель Даниил Андреев.
Мой «выход в поле» в поисках первых домов «Дружбы» особым успехом не увенчался. Деревянные домишки вросли в землю, тогда как заборы вокруг них выросли гигантские. С кучи песка кое-как сфотографировал старый домишко №1 по ул. Бакунинская.
Но самым звёздным именем на Мытищинском литературным небосклоном стало имя Дмитрия Кедрина. Поэт работал в многотиражке «Кузница» знаменитого Вагонного завода.
На старой заводской стене сегодняшнего ОАО «Метровагонмаш» в этом году в честь 115-летия предприятия и 105-летия поэта была установлена посвященная Кедрину мемориальная доска. Сделано это было по инициативе главного редактора нынешней заводской многотиражки «Машиностроитель» Натальи Зубаревой.
Имя Кедрина в Мытищах растиражировано: Центральная городская библиотека им. Дм. Кедрина (перед входом – бюст поэта. на самом деле представляющий союой Есенина в очках); Литературное объединения им. Дм. Кедрина и, наконец, перешагнувшая границы района Литературная премия им. Дм. Кедрина «Зодчий».
Между тем, Мытищи нельзя представить ещё без двух прекрасных поэтов.
Изобретатель «самиздата» и арбатсикй житель (Арбат, 44) Николай Глазков два десятилетия проводил лето на квартире своей жены в доме №79 по ул. Ульяновская.
Это – Восточная Перловка, примыкающая с юга к Мытищинскому машиностроительному заводу.
А Западную Перловку (как и Тайнинку), прославил в стихах перловчанин Григорий Кружков, один из лучших переводчиков англоязычных поэтов, автор уникальной книги «Лекарство от фортуны» об английской поэзии Возрождения.
Кружков был близко знаком со своим старшим товарищем Глазковым, а тот несколько раз бывал на занятиях кедринского ЛИТО, проходивших в старом здании типографии – как раз напротив завода, где когда-то работал Кедрин.
Своего приятеля-острослова, скрывающегося под псевдонимом Иоанн Христорадцев, я попросил сочинить на эту тему что-нибудь весёленькое. Вот результат.
* * *
Среди заводов наших и бараков
(да и сегодня город бестолков)
слонялись Маяковский и Булгаков,
дудели в горны Кедрин и Глазков.
Но – пусть остался город бестолковым —
стихи читаем или водку пьём –
мы признаём Ильицкого с Кружковым,
а больше — ни хрена не признаём!
Жаль, что блестящие русские классики острословом не упомянуты. Но откуда попал к нам Маяковский? Привязка, как оказалось, существует. Проезжая поездом на дачу под Пушкино, именно в Мытищах поэт придумал фразу «Сукин сын Дантес».
Документально этот факт зафиксирован в статье «Как делать стихи», написанной Маяковским в 1924 году. Вчерашние ниспровергатели классиков быстро примерили на себя дачную дореволюционную жизнь. А иные и вовсе превратились в помещиков…
Комментарии по случаю
Не в меру возбуждённый историей глуповцев, И.Х. явился к ГлаВВреду с новыми виршами. Первый опус оказался неизвестно о ком. «Дневные мысли и ночные бденья. Ну что ж, что академий не кончал. Он,так сказать, по воле провиденья самодержавный строй изобличал».
А если кто помнит, сказал И.Х. — у прославленного города имелся пригород Полоумнов. Не наши ли это… — стихотворец запнулся и неприятно заржал.
Тут мы с ним немного поспорили на вечную тему — нефтегазовую. И.Х. доказывал, что обменивать это «национальное достояние» на хитрые вражеские технологии — уподобляться жителям Глупова, менявшим фирменную горчицу на (тьфу!) драгметаллы и меха.
Газ, — отвечал я с интонацией жителя г. Непреклонска, — относительно горчицы — продукт инновационный, ибо не столь горек и горит синим пламенем.
Далее мы обсудили второй опус Христорадцева. этот уже с прямой адресацией. «Девица Бланш Гандон мила со всех сторон, особенно прелестна она без панталон!»
Чтобы не попасть впросак, пришлось с лупой в руках проверить, правильно ли автор указал девичью фамилию. Но меня поразила не эта скрупулёзность, а тот факт, что книга, в данном случае изданная специально для школьников, никак эту странную фамилию не комментирует.
Что за писатель(ница) «Даниила Андреева»?