А в это время дворцовый кот…

Брейтвейт, Р. Афган: Русские на войне / Пер. с англ. А. Ширикова. – М.: АСТ: CORPUS, 2013. – 496 с.

Дарья ВАЛИКОВА

«Солдаты 40-й армии  мало отличались от других солдат. Они жили в местности с нездоровым климатом, без особенных удобств. Они мёрзли зимой и изнывали от жары летом. Как правило, они были лишены женского общества. Их скверно кормили. Они становились жертвами эпидемий. Их третировали офицеры, сержанты и старослужащие. Им не давали отпуска, разве что на похороны близкого родственника. Но они переносили невзгоды со стоицизмом, издавна присущим русским солдатам, и были готовы драться за своих товарищей даже тогда, когда война сама по себе утратила всякий смысл».

Англичанин, пишущий о нашей современности и недавней истории, отношение вызывает, мягко говоря, настороженное: знаем мы этих наглосаксов, они же мелкобриты, они же американские пудели! Что им дано понять в русской жизни и судьбе, их дело — лгать, поучать и лицемерить…

И, объективно говоря, отношение это отнюдь не беспочвенное. Если регулярно читать на специальных сайтах переводы зарубежных статей журналистов и прочих литераторов о России, то за редким исключением там можно обнаружить сплошную поверхностность, предвзятость,  элементарное невежество, непроверенность фактов,  а то и откровенную ложь.

Ладно, что не знают-не понимают – в конце концов, понять любую страну со стороны всегда непросто (для этого в ней надо жить долго, а ещё лучше, родиться, а ещё лучше – чтобы родители твои в ней родились…); главное – что и понимать не хотят… чаще всего.

colta.ru

Сэр Родрик Брейтвейт, бывший посол Великобритании в РФ, – как раз то самое редкое исключение, что было видно уже по первой его книге «За Москвой-рекой: Перевернувшийся мир». Интерес к России у него действительно неподделен, стремление разобраться и понять – налицо. То, что он взялся описать эту десятилетнюю войну, которая уже отошла на периферию общественного сознания, — как бы изнутри СССР, с точки зрения её восприятия нашими людьми, а не «мировой общественностью» — говорит само за себя.

Можно, разумеется, встретить в книге высказывания, более характерные для всё тех же каких-нибудь текстов с ИНОСМИ; скажем, брошенная мимоходом сентенция: «Новое правительство намеревалось в считанные годы превратить Афганистан в современное социалистическое государство, опираясь на методы, доведённые до совершенства Сталиным в России и Пол Потом в Камбодже» (тогда как вряд ли социализмы эти сравнимы между собой, а уж по части «методов» афганские товарищи и даже товарищ Сталин рядом с Пол Потом – жалкие, ничтожные дилетанты) или утверждение типа: «захват генералом Скобелевым в 1881 году города Геок-Тепе и расправа с его жителями – бледнеет в сравнении с бойней, которую учинили британцы в Индии после восстания сипаев в 1857 году» — что явно родом из британской пропаганды времён конца XIX века…

Но, повторим, в общем и целом автор всё-таки  шаблонами не злоупотребляет, напротив – к исследованию стремится по возможности объективному. Он же, в частности, приводит вывод одного американского учёного по поводу мусульманских республик СССР: «Советское руководство может по праву заявлять, что создало модель развития, позволяющую обеспечить один из высочайших уровней грамотности, лучшую систему здравоохранения и более высокий общий уровень жизни, чем где бы то ни было ещё в мусульманском мире»; а также отдаёт должное осуществлённым советским проектам помощи своему южному соседу, Афганистану.

colta.ru

Про афганскую войну написано отнюдь немало, но Брейтвейт пытается, опираясь как на это написанное, так и на собственные интервью, опросы, приватные беседы с участниками, представить её наиболее объёмно: с политическими интригами, боевыми операциями, военными преступлениями, солдатским и офицерским бытом, женщинами на военной службе, гражданским населением и воюющим противником, восприятием войны в самом СССР, судьбой пленных и, наконец, судьбой ветеранов.

Начинает автор, как положено, с более давней истории Афганистана, «одного из старейших на планете населённых мест», стоящего на перекрёстке дорог различных империй со всеми вытекающими из этого преимуществами и бедами, и русско-афганских отношений, кои, как оказалось, начались отнюдь не в 1921 году (с установлением дипотношений).

Довольно интересно было узнать, скажем, факт, согласно которому «В 1728 году русские впервые столкнулись с афганцами: их войска встретились с афганской армией, вторгшейся в Персию. Русские победили». А также то, что виды на Афганистан имели ещё Пётр I и Павел I, что Потёмкин отговорил Екатерину отправлять русские войска через Афганистан в Индию для устроения там туземных восстаний против англичан, тогда как англичане собирались атаковать Россию из Азии и т.д. и т.п.

И, особенно, следующее — при преследовании басмачей (весной 1929 года) «Россия вторглась в Афганистан, пытаясь вернуть Амманулу-хана на пошатнувшийся трон. Сталин отправил около тысячи солдат, одетых в афганскую военную форму, под командованием бывшего советского военного атташе в Кабуле генерала Виталия Примакова…, который, в свою очередь, маскировался под турецкого офицера. В ходе тяжёлых боёв русские взяли Мазари-Шариф, Балх и другие города. Но они быстро утратили симпатии местного населения, и Сталин, узнав, что Аманулла-хан бежал из страны, отозвал войска».

Впрочем, впоследствии, в «золотой» и самый спокойный за многие столетия сорокалетний период правления Захир-шаха (1933 – 1973) русские оказывают стране многообразную помощь, за что пользуются уважением и расположением её населения.

Даже тогда, когда советские войска только вошли в конце 1979 года в Афганистан, в основном довольный устранением коммуниста Амина и его приспешников, развернувших свой террор (и попутно объяснявшим умеренно протестующим товарищам из Москвы: «то, что сработало у Сталина, пригодится и нам»), солдат «встречали радушно, иногда даже цветами, но напоминали, что ещё приятнее будет, если они поскорее покинут страну». (Интересно отметить — и теперь, при американском присутствии, «почти все афганцы рассказывали (побывавшему там Брейтвейту – ДВ.), что при русских было лучше».)

Несмотря на то, что «Уже через несколько недель после ввода войск … советское Политбюро начало обсуждать, как их вывести оттуда» — логика войны принимается диктовать всё сама. Но как, вообще, эта «маленькая, но сварливая коммунистическая партия – Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА)», пришедшая к власти в результате переворота и не имеющая никакой серьёзной поддержки в сложной, полной противоречий, с вполне дикими нравами стране, смогла втянуть в войну целый Советский Союз? Как могло произойти такое безумие, по мнению некоторых – Союз и разрушившее (хотя автор книги находит этот тезис несправедливым)?

Подробно исследуя вопрос, Брейтвейт показывает, что, несмотря даже на непростительное игнорирование собственных  специалистов по Востоку,  а также на привычку насаждать или поддерживать везде и всюду любых экзотических отморозков, демонстрирующих красный оттенок, — несмотря на всё это советское руководство в данном случае упиралось и противилось до последнего, желая ограничиваться лишь материальной помощью и помощью советников, чувствуя, что всерьёз соваться в Афганистан не следует.

Брежнев вообще показан правителем вполне гуманным и справедливым (впоследствии, например, он лично прикажет назначить суровое наказание нескольким солдатам за жестокое убийство мирной афганской семьи, когда дело всячески пытались замять); последней каплей для него стало подлое (подробно описанное в книге) убийство Амином президента Тараки.

В общем, его политика «не была иррациональной, и к моменту принятия окончательного решения в декабре 1979 года такой исход был практически неизбежен». К тому же, по приведённым автором словам Громыко, «Первоначально предполагалось, что наши войска будут только помогать местным жителям защищаться от вторгшихся извне банд, оказывать населению содействие продовольствием и предметами первой необходимости… Мы не хотели ни увеличивать численность своего контингента, ни втягиваться в серьёзные боевые действия. Да и разместились наши войска в основном гарнизонами в городах». Разумеется, первоначально — всегда что-то такое себе «предполагается»…

Впрочем, первоначально, как известно, был штурм – знаменитый штурм президентского дворца. Надо сказать, статей и телевизионных передач об этой операции у нас было немало, но всегда не хватало важных подробностей, о которых говорилось или бегло, или неполно, или невразумительными намёками.

Допустим, про самого Амина – получалось, что то ли он был отравлен и застрелен намеренно, то ли застрелен случайно, вместе с пятилетним сыном – который, опять же, был то ли ранен, то ли убит. Что касается дочери Амина, которая тогда только что родила ребёнка и которую приезжали осматривать советские врачи буквально накануне, оставалось неясно — какова её судьба?

У Брейтвейта, разворачивающего картину штурма пошагово, можно получить все, или почти все ответы – да, Амин сначала был отравлен, затем подлечен, затем застрелен, да, сын был смертельно ранен во время перекрёстного огня, а дочь – ранена легко, прооперирована и отправлена вместе с младенцем в тюрьму (непонятно за что — на целых двенадцать лет!

Впрочем, такие решения, конечно, принимались не советскими, а афганскими товарищами). Так же подробно рассказано про убитых, раненых, пленных, спасшихся – вплоть до эпизода с дворцовым котом…

Вообще же Брейтвейт всё, по возможности, старается показать через индивидуальные истории конкретных, с именами-фамилиями людей, — в чём, собственно, и заключается сила его книги, которая читается почти как роман, созданный на основе реальных фактов и документов.

Истории, иной раз прямо-таки приключенческие, со счастливым концом; есть среди них и довольно анекдотические (например: «У здания ЦК армии в Кабуле стоял памятник – Т-62 на пьедестале. Он находился там не менее десяти лет, ещё со времён Амина… Три года спустя бойцы Ахмада Шаха Масуда сняли танк с пьедестала, отступая от столицы. Они наполнили бак дизтопливом, заменили аккумуляторы и уехали в Панджерское ущелье»).

Однако чаще всего они трагические. Рядом с теми, кто совершал подвиги, посмертно или нет получая славу и награды, воевали либо работали и погибали многие, о ком некому вспомнить, кроме разве родственников.

Бретвейт, спасибо ему, воскрешает эти судьбы из небытия. Допустим, о женщинах-контрактницах (медиках, переводчицах, библиотекарях, кладовщицах и т.п.): «Многие… в Афганистане вышли замуж, хотя, возможно, изначально таких намерений у них не было. (…) Браки могли регистрировать только советские чиновники в Кабуле. Молодая пара из 66-й отдельной мотострелковой бригады в Джелалабаде отправилась в аэропорт и попала под гранатомётный обстрел вскоре после выезда с базы. Оба погибли. Наталье Глущак и её жениху, офицеру из роты связи той же бригады, удалось добраться до Кабула и зарегистрировать брак. Назад они решили не лететь, а поехали на БТР. На въезде в Джелалабад бронетранспортёр подорвался на мине с дистанционном управлением» и т.д.

Или вот о простых гражданских специалистах. «Геолога Евгения Охримюка отправили в Афганистан в 1976 году, когда ему было уже шестьдесят три… Группа Охримюка занималась разведкой полезных ископаемых, прежде всего природного газа…  Восемнадцатого августа 1981 года Охримюк вышел из квартиры в советском микрорайоне и сел в служебную машину… Ехать было всего полтора километра, но до места он так и не добрался… Охримюк написал сотрудникам, что его пять дней вели пешком в убежище в горах, и попросил прислать за ним вертолёт… Власти долго вели переговоры о выкупе, но они затухли. Охримюк провёл год в плену, а потом французская коммунистическая газета «Юманите» сообщила, что его казнили. Жена Охримюка просила поставить ему памятник на московском кладбище. Власти не позволили». «Советский закупщик шерсти Юрий Богданов жил в особняке со своей беременной женой Алевтиной. При приближении толпы Богданов перебросил жену через стену к своим афганским соседям. Она сломала ногу, но выжила: афганцы спрятали её. Самого Богданова жестоко убили. Военного советника 17-й афганской дивизии Николая Бизюкова растерзали солдаты: дивизия взбунтовалась. Один советский эксперт по нефти погиб от шальной пули, выйдя на улицу посмотреть, что происходит…»

Это всё, можно сказать, будни повседневности, ничего сверхособенного; истории о боевых действиях и о буднях попавших в плен куда круче.

Иногда, впрочем, достаточно одних статистических данных. Многие вообще ни в каких комментариях не нуждаются. Например, про туннель в знаменитом перевале Саланг: «В ноябре 1982 года афганская правительственная колонна застряла в туннеле и заблокировала дорогу идущей следом советской колонне. Было очень холодно, и водители оставили двигатели включёнными. В результате 64 советских солдата и 122 афганских погибли от отравления угарным газом. И это был не первый случай…»; «33% преступлений, выявленных в 40-й армии в 1987 году, составляли неуставные отношения. За год пострадали более двух сотен солдат, некоторые погибли, некоторые получили серьёзные ранения»; «Был момент, когда в печально знаменитой тюрьме Пули-Чархи под Кабулом содержалось две сотни советских солдат, обвиняемых в разного рода преступлениях против афганского населения… К концу войны больше двух с половиной тысяч … отбывали заключение, более двухсот – за умышленное убийство» (впрочем, как утверждает автор, виновным выносились  суровые приговоры, в ряде случаев даже расстрел).

Ну, и окончательные цифры: «За девять лет в Афганистане отслужили 620 тысяч молодых мужчин и небольшое число молодых женщин… – 3,4 % людей, подлежащих призыву на военную службу. (…) По официальным данным, погиб 15051 солдат – 2,4% служивших в то время (под погибшими имеются в виду все – включая умерших от болезней и ран, пограничников, пропавших без вести – ДВ.)…

В числе погибших были 52 женщины, четыре из них – в звании прапорщика, остальные – гражданские служащие. В Афганистане сражались представители всех народов СССР, от самого многочисленного, русского, до самых маленьких. Среди погибших были советские немцы, поляки, греки, румыны, один цыган, один финн, один венгр и один чех».

(Далее автор вычисляет пропорциональность погибших по разным количественным показателям, отметая многие существующие мифы.) Что до афганских потерь, то вычислить их нет никакой возможности; самая приблизительная оценка – от 600 тысяч по полутора миллиона человек.

После осознания всех этих ужасов правомерно задаться вопросом – что за рок событий приводит к подобным итогам, где его начало, в чём исток, если о злой воле престарелых советских вождей в данном случае приходится говорить с некоторой натяжкой?

Брейтвейт в начале своей книги описывает то, что представлял собой монархический Афганистан к началу 70-х годов прошлого века. Сейчас такое невозможно даже представить, но при Захир-шахе эта многонациональная (действительно многонациональная, по классификации ООН, – когда ни один из народов по численности не дотягивает даже до половины всего населения, и нет единого государственного языка) страна представляла собой абсолютно мирное пространство, куда приезжало множество туристов, которую облюбовали западные хиппи.

Это была страна, где женщины не только преподавали в университете, но заседали в парламенте, занимали государственные посты, а в городах мини-юбки спокойно соседствовали с паранджой. В ней, более чем отсталой технически, очень медленно, но верно, создавалась промышленная инфраструктура,  развивались просвещение и здравоохранение.

Разумеется, плодами прогресса пользовались в основном местная аристократия, а также интеллигенция и нарождающаяся буржуазия, т.е. тончайшая прослойка среднего класса.

Разумеется, повсюду там царили бюрократия и коррупция – но где, покажите, изначально бывало иначе  (в конце концов, как сказал один русский классик, «где есть люди, там есть и взятки»). Главное в том, что властью был задан вектор на поступательное, эволюционное развитие… Которого многим, как известно, всегда недостаточно, всегда слишком мало!

«Нетерпение» — так, кажется, назывался роман Трифонова о  страсти к революционным преобразованиям. Сначала в Афганистане не стерпел премьер-министр Дауд – свергнув короля, он объявил, что больше не будет «ложной демократии», а будут «революционные реформы». Для чего быстро устроил однопартийную систему и принялся казнить противников (не правда ли, удивительно?).

В ответ уже не стерпели коммунисты, свергли Дауда, убили — ну кто бы мог подумать! — его (с большой семьёй заодно), а также тех, кого он убить не успел, а также тех, кого он-то даже и не собирался…

Дальнейшее описано выше – как честно терпели, да не утерпели кремлёвские старцы. А потом уже не пожелали терпеть –  оккупации иноземцев – широкие народные массы, ответив движением моджахедов.

А когда оккупанты покинули страну — моджахеды не пожелали терпеть всех, кто им не по нраву (например, представителей нацменьшинства хазарейцев в одном Кабуле было убито несколько тысяч), а также друг друга, устроив кровавые междоусобицы.

art-assorty.ru

А уж их сменила новая народившаяся как ответ всему вышеописанному формация – талибы. Вот кто не потерпел вообще никого и ничего, что бы не соответствовало их представлениям о праведной жизни мусульманина! Им, как известно, удалось устроить совершенно уникальный для конца ХХ века оазис — без (даже чисто формальных) выборов, телевидения, кино, музыки, книг с картинками; с домашним арестом (в самом буквальном смысле!) всех женщин, с уничтожением памятников древности (гигантских статуй будд), с публичными казнями и так далее…

В общем, оказалось достаточно каких-то 20 — 25 лет, чтобы страна в результате всех этих нетерпений не то что не сделала маленького эволюционного шажка вперёд по сравнению с прежним – но была отброшена на столетия назад, а то и хуже (если учесть, что в Средние века, к примеру, Герат являлся центром персидской культуры)…

Надо ли говорить про дальнейшее – а именно про нетерпение американцев, вознамерившихся сменить режим талибов на режим либеральной демократии? В результате сейчас они контролируют лишь самые крупные города, но и их собираются вскоре покинуть…

Чьё нетерпение придёт им на смену – тех же талибов из подполья или кого ещё – увидим в ближайшее время. Ведь уроки истории, как известно, учат тому, что никто никогда их не учит. Зачем это, в самом деле, если все уверены в уникальной неповторимости момента и непреложности собственной правоты?..

Однако книги-предупреждения всё равно пишутся – ибо не могут не писаться; и этот факт всё равно отчего-то радует…

Tags: Афганистан, Валикова, СССР, США