Зелёная борода капитана Маквуда

Как минимум три причины укрепили меня в желании отправиться на Цейлон, лежащий в стороне от моих средиземноморских предпочтений…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора

Чай не пьёшь – какая сила.
А попил – совсем ослаб.
Леонид Мерзликин
русский поэт XX века,
уроженец Алтайского края

Если долго пить чай, могут вырасти крылья.
Лу Юй
китайский актёр, поэт, отшельник, исследователь VIII века,
автор перовой книги о чае «Чайный канон»

Во-первых Цейлон, «обратившийся в Шри Ланку» — Остров с интересной географией и богатой историей. Во-вторых, забравшись на Западе до Кубы, надо было однажды отметиться и каким-то аналогичным вояжем на Восток. Ну и, конечно, манили меня плантации чая, признанного лучшим в мире.

Чай — сама по себе тема интересная. В сентябре 2006-го я, заказав персональный джип с водителем и гидом, доехал из Дагомыса до знаменитой плантации Краснодарского чая в Солохуале.

Поразили меня две вещи. Цветение чайных кустов и – фактически прямо на плантации – могилы «отца русского чая» Иуды Кошмана и его жены Матрёны Ивановны.

Срезанные цветы украшали столы в чайном павильоне, построенном для туристов. Мне показали всю «локальную» технологию – с сушкой листа прямо на щедром кавказском солнце и, как «журналисту из Москвы», подарили «самопальную» пачку свежего зелёного чая и пачку чёрного…

Почему чай? Потому что купец-чаеторговец Перлов и потому что Перловка. Я считаю себя коренным перловчанином, и, конечно, мне «по долгу службы» неоднократно приходилось писать и о Перлове и о знаменитой мытищинской воде.

Несколько лет назад моей темой стал и учреждённый в Мытищинском районе культурно-этнический фестиваль «Чаепитие в Мытищах».

PRinfo.ru

К слову, в Мытищах три фестиваля с таким названием – по бедности фантазии их учредителей. Фестиваль национальной кухни – его проводит городская администрация. Международный фестиваль кукольных театров, площадкой для которого служит муниципальный кукольный театр «Огниво». Оба они к «не знающей границ» чайной теме отношения не имеют.

«Культурно-этнический» чай поставлен во главу каждого угла на каждом столе всякого участника фестиваля. Кузнецы здесь любят разводить самовары сапогом. Почему-то у них это получается лучше всего.

Упрямый Кошман и оборотистые московские купцы, обеспокоенные падением спроса на мануфактуру, действовали, можно сказать, параллельно. На Цейлоне первым засветился купец Алексей Губкин, открывший чаезакупочную контору в Коломбо в 1900-м.

«Наш» Василий Перлов (с сыновьями) поступал проще – закупал чай оптом в Англии – у признанного лидера чайного производства, подмявшего под себя почти всю Юго-Восточную Азию.

Не известно, как относился к чаепитию Антон Чехов, оказавшийся на Цейлоне в декабре 1890 года по пути с Сахалина. Друживший с ним Владимир Гиляровский часто упоминает про совместное чаёвничание, но и только.

Через 20 лет на Острове оказался Иван Бунин, написавший о Цейлоне и его коренных «сингалезах» белым стихом. Насколько была горяча любовь Бунина к чаепитию нам тоже не известно.

А вот Лев Толстой признавался, что без большого количество чая не смог бы работать. Творческий, однако, напиток, не обойдённый и Яном Парандовским в его «Алхимии слова». Россия наряду с другими странами, включая естественно Англию, названа в этой книге «оплотом чая».

А ведь впервые чай в Европу завезли португальцы, «открывшие» Индийский океан для «вовлечения» его в общемировую цивилизацию. Глобализация началась не сегодня.

Более того. «Именно с экспедиции Васко да Гамы начинается современная история», – был уверен наш современник, знаменитый английский писатель, историк и социолог Арнольд Тойнби.

Между тем, каравеллы де Гамы с двумя рядами пушек по бортам «бороздили просторы» Индийского океана в самом конце XV века.

Несколько лет назад я «встретился» с адмиралом в Лиссабоне. Сперва на площади Комерсиу, где «великой аргонавт» возвышается на Триумфальной арке. Затем – в шикарном, откуда ни глянь, Соборе св. Франциска… Жаль, что нельзя было подойти к его монументальному саркофагу.

Отношение к этой исторической личности некоторых португальцев мне не понятно. «Васко да Гама? Обыкновенный пират! Не место ему на Триумфальной арке!..» А кто из всех этих цезарей и наполеонов – не пират?

В Белене на уникальном монументе первооткрывателям постаревший адмирал с западной стороны памятника, если не считать «вперёдсмотрящего» Генриха Мореплавателя, помещён вторым – сразу за первым королём-работорговцем Португалии Афонсу V. Амбициозный король во всём покровительствовал Генриху, «любимому инфанту нации»…

Возвращаясь к чаю, остаётся повторить: именно португальцы познакомили Европу с индийским чаем. Цейлонского, как мы понимаем, ещё не существовало в природе.

Отвоёванные у джунглей и удалённые от побережья равнины Шри Ланки отданы посевам риса. Сажают его «в разбежку», чтобы за год собрать четыре урожая.

Побережье частью пустынно, частью – засажено кокосовыми пальмами. Это также плантации, иногда огромные и – на фоне Океана – очень красивые.

На маршруте нашей команды, как ни странно, хотя за десять дней мы намотали по острову 1000 км, ни одна из шести «агроклиматических зон культивирования чая» не встретилась.

Поднимаясь от юго-западного побережья острова к Нувара Элии, мы потихоньку забирались в горы.

Окрестности «Города свете» — Нувара Элии – самая высокогорная чайная зона (1600 – 2000 м над уровнем моря) и потому самая красивая.

Наш отель Oakray Summer Hills, похоже, ещё не совсем достроенный, прилепился к горному склону как раз на 2000-метровой отметке. Отсюда видна часть города и озеро Грегори.

Я поднялся рано утром, когда город и окружающие его холмы ещё лежали в «мистическом» тумане, очень полезном для чайных кустов.

Одно из определений Шри Ланки – страна водопадов. Есть они и в Нувара Элии. Беспрестанно сочится влага и вдоль грунтово-каменистых дорог, круто уходящих в горы. Пробираясь по такой дороге, я с удивлением прочёл на информационном щите её название: Unique View Road…

Как Солохаул в горах Малого Кавказа — родина Краснодарского чая, так Нувара Элия – родина Цейлонского. Продолжатель дела Лу Юйя шотландец Джеймс Тейлор именно здесь высадил первую промышленную партию чайных кустов, определив, что высокогорье – лучшее место для обустройства плантаций именно китайского чая.

Тейлора величают плантатором. Плантация в 80 га, конечно, вещь солидная, но где тогда его, тейлорова то есть, чайная компания? О ней ни слуху, ни духу…

Итак, вместо погибших кофейных плантаций, Остров быстро покрылся чайными, «изменившими земной ландшафт».

Но новоявленные плантаторы столкнулись с одной сложностью, о которой почему-то не принято распространяться. О ней поведал наш гид Чаминда, наш ангел-хранитель в цейлонском вояже.

Сценарист и режиссёр театра и кино по своей основной профессии, Чаминда учился в Питере и даже играл роль Отелло в русскоязычных постановках, и сегодня с удовольствием вспоминает, скольких Дездемон успел передушить. А были ли среди них его «настоящие жёны»? – поинтересовались мы. «Много», — с лёгким смешком ответствовал Чаминда.

По его словам, как прошлые, так и нынешние плантаторы, являются форменными рабовладельцами. С самого начала чайной истории Шри Ланки, островитяне наотрез отказались заниматься выращиванием чая. Якобы, не умели. Упрямые британцы нашли выход. Из Индии они привезли на Остров семьи тамилов, знавших толк в чайном производстве.

Как поселили их в бараках, так и до сих пор они там скопом и живут. Если кому-то из тамилов удаётся вырваться из чайного гетто и приобрести профессию, они, как правило, эмигрируют в… Австралию. Действительно, в местных газетах я видел рекламу этого «австралийского коридора».

С уходом англичан из Шри Ланки противоречия сингалов и тамилов достигли апофеоза. Тридцатилетняя война тамилов за отделение, в которой ими применялись даже самолёты и подводные лодки, закончилась только в 2009-м, после чего эмиграция усилилась.

Сбором чая здесь занимаются исключительно женщины. Их чувствительные и ловкие пальцы выбирают самые нежные листья (вместе с побегом) успевшие вырасти за те 5-8 дней, через которые происходит сбор чая с конкретного участка.

«Чем женщина чернее, тем вкуснее чай», — гласит плантаторская мудрость.

И лицо первой увиденной нами сборщицы оказалась чернее ночи. Позже, правда, встречались и более светлокожие работницы. Они сдавали чай бригадиру, практически сразу отправляющему сбор на фабрику. В день таких отправок бывает три-четыре, чтобы листья не успели растерять свежесть и аромат.

Когда сборщицы в разноцветной одежде и навьюченные мешками, работают на гигантском горном склоне, почти, как кажется, вертикальном, — плантация словно оживает – погружённая в хрустальный горный воздух…

Представилась нам и возможность побывать на чайной фабрике. Какой фирмы это окажется предприятие, было понятно заранее – там и сям над плантациями высились «рекламные» конструкции Mackwoods Labookellie.

Горная дорога петляет среди плантаций – не только чайных, но и овощных.

Въезд в фабричные ворота открыт. Подразумевается, видимо, что чужие здесь не ходят – только туристы, заплатившие за экскурсию.

Высыпав из автобуса, наша команда приступает к фотосессии. Думаю, место для фабрики выбрано не случайно. Виды плантаций захватывают дух. Это своего рода Чайный Океан!

Возникает спор, зачем среди чайных посадок «торчат» не то оставленные, не то специально посаженные деревья. Источники по этому поводу гласят: «Ароматы кипарисовых деревьев, дикой мяты и эвкалиптов окутывают чайные кусты, добавляя специфический аромат к характерному вкусу чая…»

В фабричном здании нас встречает сам капитан Вильям Маквуд, основавший фирму в 1841 году. Принимая во внимание тот факт, что чай здесь начали сажать на четверть века позднее, можно сделать вывод: сперва капитан занимался кофе. На зелёном плакате с портретом Маквуда у капитан-плантатора борода тоже в цвет ещё не обработанных кофейных зёрен и чайных листьев.

Впрочем, заметно, что он улыбается. Дело Маквуда живёт и побеждает»!

Да, от капитана, кроме зелёной его бороды и названия фирмы, мало что осталось, собственно семье Маквудов она принадлежала до 1956 года, но сегодня Mackwoods Labookellie — мощная многоотраслевая компания, управляющая 27 тысячами га чайных плантаций и реализующая проекты в малой энергетике.

Хотя в горах чай растёт медленнее, чем на равнине, за счёт этого он более крепок, хотя при заваривании — светлее быстрорастущего. У нас же распространено заблуждение: тёмная заварка – крепкая заварка.

Конечно, играет роль, какое количество чая заваривать, и тут же на ум приходит анекдот об умирающем старике-еврее. Родные собрались услышать его главный жизненный секрет. И последними словами патриарха были «Сыпьте больше заварки…»

В цехах, выражаясь языком советских газет, кипела работа. Но как? Работников – ноль. В отделении, где собранные листья вялятся, я долго, не отрываясь от видоискателя, ждал чьего-нибудь появления.

Зато в отделении термообработки у машины сгрудилась толпа, словно околдованная чайным ароматом. Хорошего кадра не вышло, пришлось снимать «пустой» агрегат.

Откуда-то из производственного полумрака вынырнула работница. Ящики с готовым чаем она кантовала руками и босыми ногами одновременно.

В целом технология чай не так проста, как может показаться, есть в ней и скручивание листа и просеивание чаинок с разделением их по размеру. Естественно, на 95 процентов это машинная работа. И вспоминается родная сердцу «Дубинушка»: «Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь…» и т.д.

Наши мужчины, между тем, забрались уже туда, куда вход запрещён – к сложенным бумажным мешкам с готовым к отправке чаем. Я даже рискнул сдвинуть 50-килограмовый мешок с места, но не тут-то было.

Чай-то ещё не пили – вот и силы нет!

В павильоне для чаепития распорядок прост. Приходишь, садишься за стол и ждёшь, когда тебя попотчуют. Процедура бесплатная, но за деньги можно купить к чаю различные сладости. Заваривают чай здесь формально. Аромат ощутим, но о крепости говорить не приходится. Экономят.

В том же павильоне – магазин. Двухсотграммовые пачки чая запакованы по пять штук и по три. По пять – одного сорта. По три – могут быть и разного. Во времена чайных гонок англичан и американцев на быстроходных клиперах деревянные ящики с чаем маркировали цветной полосой. Теперь эта полоса перекочевала на пачки.

Я взял упаковку на пять пачек сорта Broken Orange Pekoe. Стоит это удовольствие, как и чай другого сорта, 1600 рупий. Делим на четыре – получаем 400 рублей, то есть 80 рэ пачка, почти то же, что у нас.

Но на пачках от Маквуда «чёрным по зелёному» красуется логотип Чайного Совета Шри Ланки — ланкийский «Лев с мечом», гарантирующий качество продукции и признанный на мировом уровне.

По моему разумению, в duty free аэропорта в Коломбо можно было ожидать более демократических цен. Увы! По экстерриториальной зоне разбросаны небольшие чайные бутики, и в них 100-граммовые пачки любого чая стоят 5 долларов, а 200-граммовые – все десять.

На Кавказе я как-то не решился попробовать себя в роли сборщика. Вероятно, по причине цветения чайных кустов. Но, покидая Нувара Элию, мы остановились у плантации, один из участков которой уже начали вырубать.

Пока наша дружная компания по обыкновению курила, я собрал горстку настоящего цейлонского чая, и уже только поэтому считаю свою поездку на далёкий Остров удавшейся.

Tags: Англия, Бунин, Васко да Гама, Ильицкий, Перлов, Португалия, Толстой, Цейлон, Чехов, Шри Ланка